Ларри Нивен - Молот Люцифера [litres]

Тим умолк, чтобы посмотреть, какое впечатление произвели его слова. Недостаточное. Он убил веселье, но увидел на лицах лишь негодование, гнев или печаль. И ничего более.

– Четырнадцать наших погибли – считая Джека. Ранили, наверное, втрое больше… Вряд ли они выкарабкаются. На АЭС есть медсестра и запасы медикаментов, но врача нет. Нам нужен медик. И второй комплект радиоаппаратуры.

Аудитория не отводила от него глаз. Тим понял, что сейчас скажет. И упрямо продолжил:

– Но в первую очередь нам необходимо подкрепление. Следующей атаки нам не выдержать. Не думаю, что от газовых гранат будет много толка. Нам нужны винтовки. Пригодились бы пулеметы, которые вы захватили у Нового Братства. И, конечно, люди. Почти все работники АЭС заняты – они поддерживают работу станции. И они готовы к нападению. Люди Прайса… – Он искал подходящие слова. Черт, то, что он хотел сказать, прозвучало банально. – Они великолепны. Я видел парня, который вошел в облако перегретого пара . Понимаете?.. Он сделала это, чтобы перекрыть клапан… Когда я уезжал, он был еще жив, но везти его сюда не имело смысла.

Другой служащий АЭС сращивал кабели, которые находились под напряжением в тысячи вольт. Вокруг рвались снаряды, а он работал – и по кабелям снова пошел ток. Бейкер погиб. Но многие еще живы. Им нужна помощь. И нам – тоже. Я возвращаюсь на АЭС, – вымолвил Тим, не смея обернуться, чтобы взглянуть на жену.

Он почувствовал позади себя какое-то движение. На сцену влез Эл. Харди встал слева и поднял руку, требуя тишины. Он заговорил, и его голос был голосом опытного оратора, заполнившим весь зал.

– Спасибо, Тим, – изрек он. – Очень убедительная речь. Разумеется, вам хочется вернуться. Но вопрос вот в чем: что мы выиграем? Сколько на атомной электростанции людей? У нас есть лодки, у нас достаточно пищи, мы можем принять к себе всех, кто сейчас на АЭС. Эвакуация не будет особенно трудной, и я уверен, что для такого дела найдутся добровольцы.

Харви успел как раз к началу речи Тима. Он вошел через черный вход, который был в кабинете мэра, и неожиданно для себя обнаружил, что стоит возле Морин. Когда Хамнер рассказал о Бейкере, рука Рэндолла осторожно легла на плечо дочери сенатора.

Молодая женщина не зарыдала, не упала в обморок. Может, она плакала, но беззвучно, но и за это он поручиться не мог. А Харви не хотелось навязывать ей свое присутствие.

Он подумал: сукин ты сын!

Морин держалась лучше, чем Деланти. Чернокожий астронавт, казалось, готов был рвать и метать. И убивать. Что ж, вполне понятно. Двух других коллег Бейкера в зале не оказалось.

Леонилла оперировала раненого в живот полицейского, а Товарищ ассистировал ей.

(В Твердыне русского называли именно так. Генерал Петр Яков стал последним коммунистом на планете и очень гордился данным фактом. Кроме того, прозвище позволяло избежать недоразумений, связанных с произношением его имени.)

Лицо сенатора сделалось пепельно-серым, лежащие на коленях руки сжались в кулаки.

«Ваш главный план рухнул, сэр», – пронеслось у Харви в голове.

И его осенило: один принц погиб, а второй околдован ведьмой.

Кристофер оказался не один. Рядом с ним находилась Мари, единственная женщина в зале, одетая в свитер, юбку, чулки и туфли на каблуках. Еще на ней были неброские украшения. Они с Джорджем стояли не порознь, а вместе, как чета. Если кто-нибудь подходил к Вэнс слишком близко или оглядывал ее маслянистым взором, физиономия Джорджа мрачнела.

Три принца. Одного убили людоеды. Второго опутали чары ведьмы. Третий… враг разбит, и сейчас возле победителя замаячила принцесса. Нужда в умеющих сражаться мужчинах еще не исчезла, но перестала быть критически острой. Твердыне требовались люди, умеющие создавать, строить – и Рэндолл это умел.

«Я – кронпринц, – подумал он, – сукин сын».

А Тим призывал к новой битве!

Харви, который взводил арбалет накануне, мысленно взмолился: «Заткнись! Заткнись!» Когда Эл предложил эвакуировать работников АЭС в Твердыню, Рэндолл чуть не гикнул от восторга. Кстати, некоторые из присутствующих захлопали и зашумели. Но у Деланти по-прежнему был вид человека, готового убивать, а Тим…

– Мы будет воевать, – говорил он. – Лучше привезите нам на лодках людей, оружие и боеприпасы! И не помогайте нам бежать. Мы не уйдем с атомной станции.

– Будьте благоразумны, – увещевал его Харди раскатистым голосом.

Он говорил с теплотой, дружелюбием, пониманием, в общем, демонстрировал базовый навык политика. Да, парень, прошел хорошую школу. Тим не мог с ним равняться.