Игорь Чиркунов - Выживальщик

Завтрак проходил в молчании: жена ничего не спрашивала, а Артём так и не нашел в себе сил начать разговор.

Света была домашней девочкой и к родителям очень привязана. Он до сих пор порой удивлялся, что девушка из семьи рафинированных интеллигентов могла найти в таком простом парне? Когда она ответила согласием выйти за него замуж, он в ближайшем походе полночи не дал Владу уснуть, изливая душу.

– Посмотри на меня, я же простой складской работяга. Не инженер, не музыкант, не искусствовед, как ее мама. Я не тащусь от этих, как их там, импрессионистов, и ни фига не понимаю в классической музыке. Что я могу ей дать? Обсудить какую-нибудь симфонию? Я Баха от Бетховена не отличу. Не хожу на концерты и выставки, меня не тянет ехать в Рим, рассматривать старые развалины. Мне милей вот, – он обвел рукой ночной лес, обступивший островок дрожащего света со всех сторон.

Влад понимающе усмехнулся в усы:

– Знаешь, я тоже не психолог, но жизнь повидал. Мне кажется, она нашла в тебе то, с чем дефицит в их, как ты говоришь, рафинированной среде, – он сделал нарочито длинную паузу, прихлебывая из закопченной кружки неизменный кофе, который пил даже на ночь, – надежность. Ты надежный, уверенный в себе мужик, за спиной которого уютно и спокойно. А симфонии, как я тебя понял, она на работе обсуждает.

Артём судорожно вздохнул:

– Все равно. Нам же ее родители жить не дадут. Мы когда к ним приходим, я себя забавной зверушкой чувствую. Все жду, когда они ей скажут: «Хватит милая, наигралась, перебесилась, бросай своего грузчика, пора тебе нормального мужа поискать, из наших. Есть у отца на работе один скрипач… или пианист».

Влад хохотнул:

– А ничего, что ты не грузчик, а начальник смены?

– Ты думаешь, для ее родителей это не одно и то же?

– Артём, – включилась Вера, – ты на Светке женишься или на ее родителях? Вот и перестань паниковать, я тебя прям не узнаю. Зачем тогда предложение делал?

Вот Вера, по Артёмову мнению, была идеальной женой выживальщика. Влад познакомился с ней еще на службе, когда та работала в госпитале. Верная, надежная подруга и в походе, и в жизни. И обед приготовит, и рану, если что, перевяжет, и с ноги в ухо вполне может. При этом весьма миловидная и стройненькая.

– Если честно, я даже не надеялся, что согласится. Для меня это все равно что… – замялся, подбирая сравнение, – все равно что мечтать стать президентом. А тут раз, и соглашается. Я даже не знаю, что мне делать!

– Делать? Вести под венец и перестать грузиться негативными мыслями, – Влад подмигнул, – и нам спать не мешать, а то завтра надо верст двадцать отмахать.

Вера встала, отряхиваясь, сделала шаг и потрепала Артёма по волосам:

– Но в Рим тебе все же придется съездить. Или во Флоренцию. Надежность надежностью, но маленькие радости своим любимым доставлять надо, раз уж решил мужем назваться. Ничего, перебьются местные комары без твоей крови недельку-другую. И пусть это будет сюрприз.

К удивлению и несказанному облегчению, родители отнеслись к Светкиному выбору с уважением, отношения вполне наладились. Может, с тестем он и не ходил на рыбалку или в походы, а тещу не называл мамой, но у себя дома они принимали зятя весьма радушно и, кажется, радовались за дочь.

О своих родителях он не беспокоился. Мать долго болела, ему даже отсрочку от армии сделали по уходу за больной. Когда он учился уже на пятом курсе, умерла, а отец через полгода женился по новой, причем на материной подруге. Простить такое сын не смог и по окончании института рванул к приятелю в другой город, да так тут и остался. С тех пор отца ни разу не видел, вот сейчас только вспомнил.

– Кстати, хозяюшка моя, у нас пустые пластиковые бутылки есть?

Завтрак подходил к концу, и, наблюдая, как супруга наливает из баклажки воду для чая в стоящую на огне кастрюльку, Артём внезапно вспомнил о многотопливной горелке.

– Схожу, из машины бензин солью, пока это кто-то другой не сделал.

– А мы что, на ней пока ездить не будем?

– Пока нет.

– Жалко, я так люблю нашу машинку.

Эх, женщины! Мир летит в тартарары, а вам лишь бы муж был сытый да привычные вещи под рукой. Ладно, для того у вас есть мы, мужчины, чтоб все остальные заботы брать на себя.

Когда Артём появился на улице снова, рассвело окончательно. Квартиры напротив уже не горели, из некоторых продолжал валить дым, следы пожара в других оставались заметны только по копоти вокруг окон. На удивление, улица казалась безлюдной. Видимо, тот народ, что подорвался ночью, как Артём с Михой, уже отправился отсыпаться. А кто проспал все события, еще не выходили, с удивлением разглядывая перемены во внешнем облике района из разбитых окон.