Марат Нигматулин - Намывание островов (СИ)

Глава 8.

Против либерализма.

Хочу сказать свое слово против позитивистского либерализма и проповеди свободы человека. Всякий либерал – обязан иметь идеалистическую картину мира, притом она будет религиозной даже тогда, когда он атеист. У либерала свобода пантеистична, как «воля» в идеях Ницше и Шопенгауэра. Свободы в реальности нет вообще. То, что я обычно называю свободой, это всего лишь реализованная потребность. У нас есть потребность питаться, размножаться, развиваться, иметь нормальные условия жизни и т.д. Если мы реализовали все наши необходимые потребности, то мы стали свободны. Свобода – не осознанная, а реализованная потребность. Но, то, что я назвал свободой, не подлинная свобода, а ложная. Это то, что мы называем свободой в быту. Настоящей же, в научном смысле, свободы не существует, ибо наука опирается на принципы детерминизма. У человека нет и не может быть свободы, ибо все его поступки определяются внешними факторами, на что я привожу простейший пример: допустим, человек шел по лесу, куда его послал начальник, и решил попить воды, что было вызвано жарой и усталостью, но вокруг только один грязный ручей. Тут все зависит от того, насколько далеко человек ушел, так ли уж жарко, а также сильно ли грязен ручей. Если ручей не очень грязен, а жара и расстояние велики, то человек выпьет воду из ручья, в другие случаях – может не выпить. Тут соревнование идет не между мыслями в голове человека, а между внешними стимулами. Какой стимул сильнее – тот и определит поведение человека. Но для либерала важна не только свобода, но и то, что свободу обеспечит всем закон, основанный на правах человека. Теперь надо сказать про права человека, которые, по мнению либералов, определяют свободу. Только вот всем дай права человека, как все сразу станут счастливыми и все будет отлично. На самом деле, все несколько иначе: обеспечить одному человеку свободу действий, значит ущемить всех остальных в действиях, ущемить же свободу всем, ради равных прав и общих целей – это уже путь к социализму, что еще раз нам говорит, что политическая мысль не разделяется на идеологии, построенные на разных принципах, а разделяется на учения по времени: сначала был либерализм, потом социализм, а потом фашизм. Вообще, вера в то, что законы могут изменить общество, совершенно недопустима, ибо всем нам ясно, что законы переписывают всегда, когда это нужно, а делают это власти, которым это, в данный момент, выгодно. Общество первично, законы же вторичны, а если законы регулируют общество, то сначала нужен предмет регуляции, а после уже правила ее. Вот мы и вернулись к тому, что либералы идеалисты, а посему для них мысль, то есть законы, важнее материальной реальности, что есть общество. Надо напомнить либералам, что, к примеру, право человека на бесплатную медицину означает обязанность другого человека обеспечить ему эту медицину, а право на безопасность – это обязанность полиции. Права не есть единица самостоятельная, она зависит лишь обязанностей, без которых и прав быть не может, посему, если дать человеку обязанности, то он обретет определенные права, как, к примеру, сторож склада имеет право на оружие, ибо иначе он не может защитить склад, а это значит, что обязанности есть реализованные права. Теперь мы делаем вывод: либерализм – это лженаучное, идеалистическое направление в политике, основанное на метафизическом релятивизме.

Глава 9.

Материализм.

Мы всегда стояли на жестко материалистических позициях, ибо материалистическое учение абсолютно верно. Теперь мне хотелось бы доказать полную безосновательность идеалистического учения, притом любого. Тут мне хочется задать тот вопрос идеалистам, утверждающим, что мир есть представление, которым их уже донимают много веков; была ли природа до человека? Многие из них обычно теряются в данном вопросе, не желая отвечать на провокации, другие же, наиболее фанатичные, начинают доказывать, что до человека мир представляли животные, а до животных боги. (Тут мы и выясняем, что для верности идеализма нужен бог, с попами или без) Идеалисты утверждают, что каждый человек видит мир не так, как другой его видит, считая этот факт доказательством иллюзорности мира. Неужели может этот факт опровергнуть первичность материи? Правильно, не может, ведь то, что два разных человека воспринимают одно событие разным образом, никак само событие не меняет. Если для одного человека стол кажется плохим, а для другого хорошим, то в том нет ничего удивительного, ибо стол не меняет своих свойств, но для идеалиста очень даже меняет. Если ты говоришь, что Земля круглая, то идеалисты начинают выть неимоверно. Они начнут болтать про то, что люди все равно по разному будут воспринимать ее округлость. То есть, по их мнению, она по-разному круглая для каждого из нас. Бред, да и только. Тут я призываю различать факт и его оценку, которая всегда субъективна: есть реальность, состоящая из фактов, а есть оценка этих фактов людьми, притом оценка всегда вторична за фактом, а факт первичен. Таким образом, мы выводим утверждение о том, что существует материальный мир, который состоит только из фактов, а есть идеальный мир, состоящий из оценок этих самых фактов. Поэтому всякая оценка – это кривое отражение факта, ибо каждая оценка рассматривает лишь отдельные части факта, не оценивая его целиком, то есть оценка всегда субъективна и потому искажает факт, рассматривая его не полностью. Оценка – это искажение факта, потому я и сравнил факт с объектом, а оценку с кривым зеркалом. Иными словами есть объективный материальный мир, а есть его идеальное субъективное представление, притом материальный мир первичен. Информация – это констатация фактов и запись их оценок, притом как бы мы не пытались описать некий факт, мы всегда часть его упускаем, поскольку во-первых, наше сознание субъективно и настроено на оценку, а не на констатацию, а во-вторых каждый факт имеет такое множество граней, что мы не можем уловить их все. Посему информация – это лучший пример проявления идеального мира. Информация принципиально отлична от предметов материального мира, ибо она и построена на оценке, то есть мы можем читать текст потому, что мы оцениваем каждую букву, каждое слово, покуда вы вкладываете в буквы смысл, текст имеет смысл, но если буквы других языков для нас не понятны, посему и текст их не имеет никакого смысла. Оценочный характер языка виден в таком примере: для человека, говорящего на языке X, слово D значит одно, а для человека, говорящего на языке Y, то же слово будет иметь совсем другое значение.