Татьяна Калугина - Группа [litres]

– Что… – начал было Фадей, но она его перебила.

– Ты мне снился, – сказала она. – Я видела тебя во сне этой ночью.

– Правда? – пробормотал он, не зная, как ему следует отнестись к этой новости и – главное – куда ему девать глаза от ее такой знакомой и такой внезапной сейчас наготы.

– Да, – подтвердила Листиана. Лисенок. Лисса. И, многозначительно глядя исподлобья, как неумело флиртующий подросток, сделала шаг в его направлении. Один только маленький шажок – и они оказались почти вплотную друг к другу. Он почувствовал, как пахнут ее волосы. Юностью и шампунем.

Быстро присев, он поднял лежавшее на полу полотенце и протянул ей:

– Вот, возьми. Ты, видимо, уронила…

– Спасибо, – вежливо сказала девушка, взяла полотенце и кинула его на бортик ванны.

«Она не замечает, что раздетая», – сообразил Фадей, чувствуя, как волна замешательства окатила его изнутри и наверняка заставила покраснеть.

– Это был очень хороший сон, – продолжала делиться Лисса. – Я не помню, как там все начиналось, но потом мы шли по какой-то лесной дороге… Долго-долго. Мы шли с тобой и молчали. Но одновременно как бы договаривались. Мы договорились, что встретимся здесь.

– Здесь? – по-глупому удивился Фадей. – В ванной?

– Здесь, в этом мире, – хихикнула Лисса. – Ты ведь сам говорил, что… что в этом мире мы сможем быть вместе. Принадлежать друг другу… Ты забыл?

«Она сейчас не в себе, – догадался Фадей. – Испытывает сильнейшее потрясение».

– Наверное, я мог такое говорить. Наверное, даже говорил. Но я этого не помню. Это же был твой сон, – заметил Фадей, осторожно подбирая слова. – В любом случае, для начала нам надо…

Лисса не стала дослушивать, что им надо.

Еще один стремительный шажок, перемещение по кафелю маленьких босых ступней – и губы Лиссы прижались к его губам.

– Я не хотела засыпать на целый год. Я и так спала слишком долго. Этот год рядом с тобой, он мог стать лучшим в моей жизни… Мне так не хотелось его терять… Но я не могла сказать об этом доктору Голеву. Физически не могла. Мне было трудно даже произнести свое имя, разве что по слогам…

Они сидели на полу ванной, обнявшись, переплетая и вновь разъединяя пальцы – лаской помогая своему первому настоящему разговору.

– Но, ты знаешь, Голев и сам все понял. Как-то раз он сказал доктору Ларри в моем присутствии: это очень хорошо, что они оба запали друг на друга. Это, мол, резко увеличивает мои шансы на выздоровление. Он вообще много чего говорил, но я услышала только это – что ты тоже на меня запал… что мы – оба … Я-то думала, только я…

Она смутилась и снова принялась хихикать, как будто в этом признании заключалось что-то смешное. Фадей в ответ лишь вздохнул и зарылся лицом в пушистые, уже подсохшие у корней волосы девушки. Невероятно. То, что сейчас между ними произошло, – невозможно, невероятно! Один миг – и все вышло из-под контроля. Желание стало неодолимым, заволокло и затмило разум. Сказалось все. Напряжение их связи . Воздержание длиною в год. Долгие прогулки по тропинкам леса и аллеям парка, по бутафорским улочкам Гномьего городка… Его ладонь поверх ее ладони, лежащей на шершавой коре дерева. На кирпичной стене. На перекладине ветхой садовой скамейки, покрытой капельками дождя и слоящимися чешуйками краски… Тот день, когда две улитки ползли навстречу друг другу по мясистому темно-зеленому листу ландыша. Фадей поднес руку девушки к одной из них и осторожно, стараясь не повредить хрупкий ракушечный домик, погладил его Лиссиным указательным. Чувствуй, ощущай!

Целый год уроков тактильности. Стимуляция сенсорных ощущений, воссоздание утраченного навыка пребывания в этом мире… Странная, никем из двоих не высказанная, ни вздрогом ресниц не выданная, но взаимная – как оказалось – любовь. Любовь сквозь сон. Любовь по предписанию доктора…

– Так значит, доктор Голев одобрил наше взаимное увлечение? – вспомнив о докторе, не удержался Фадей от усмешки.

– О да. Доктор Голев – это наш крестный волшебный фей.

– Насчет меня легко было догадаться. Но как он мог понять что-то насчет тебя? Вернее, как у тебя вообще могло возникнуть что-то, о чем можно было бы догадываться? Ты была не в том состоянии, чтобы что-то к кому-то испытывать. Ты… ты вообще уверена, что это не было частью сна? Может, все это тоже тебе приснилось?

Лиссина голова на его предплечье отрицательно поерзала.

– Это не было частью сна. Я точно знаю.

– Но откуда? – как можно мягче спросил Фадей. – Как ты можешь об этом знать?