Нагару Танигава - Изумление Судзумии Харухи. Том 2.

С жестом, как будто он сгребал все мои фишки, Коидзуми наклонился и мягко прошептал:

— Я ни о чём не беспокоюсь. В противоположность тому, что ты мог бы вообразить, я совершенно расслаблен. Не важно, что случится дальше, это не должно быть что-то плохое. Как насчёт того, чтобы принять такое же отношение и расслабиться?

Доверия к его словам у меня не было. Именно поэтому я был настроен так по-бунтарски. В конце концов, разве кто-то из новых появившихся персонажей ушёл, ничего не сделав? Даже если дело было не в этом, появились Сасаки, Тачибана, Куё и наш безымянный путешественник во времени. Все они производили впечатление странных, но, похоже, они ничего не делали. Это само по себе было загадочным, поскольку прежде всего возникал вопрос: зачем они появились? Если они были просто предвещающими персонажами в романе, не было ли это слишком неосторожно? Они же пошли куда-то ещё после того, как просто поприветствовали нас в тот день.

Если бы это было предзнаменование в детективе, я бы даже читать его не стал. Я бы просто кинул книжкой в стену в тот момент, когда детектив начал бы разгадывать загадку при помощи логики.

— Успокойся. Читателям понравится более беззаботное состояние сознания. Какой бы плохой работа ни была, она наверняка придётся кстати когда-нибудь в будущем. Есть поговорка, что лучшие учителя — те, кто учит на плохих примерах, из которых люди могут извлечь урок.

Первый раз слышу эту поговорку.

— Да. Я только что её придумал. Но я думаю, что это неплохой урок, который можно преподать.

— Гегель был великим человеком.

Услышав моё бормотание, Коидзуми улыбнулся.

— Вот именно. Люди не только обеспечивают функционирование общества, но и являются философами, дающими самые полезные советы. Любой человек может применить это на практике.

Но тогда я не имею ни малейшего понятия, какое отношение гегелевская диалектика может иметь к этой игре в китайские шахматы. Тем не менее, под руководством Коидзуми я изучил, как ходят каждой фишкой. Это было, в общем, похоже на сёги, но мелкие детали совершенно различались. Ну ладно, мне, пожалуй, уже поднадоели "Отелло" и сёги, так что научиться новой настольной игре было не так уж плохо.

Сосредоточившись на Коидзуми и шахматной игре, я также бросал короткие взгляды на других участников. Нагато тихо читала книгу. Новенькая, присоединившаяся к Бригаде, была, в конце концов, потенциальным новым членом литературного кружка. Могла ли она думать об этом? Год назад атмосфера в этой комнате была неизменной, как бесконечные замёрзшие просторы Исландии. Открытая книга на коленях Нагато была светло-коричневого цвета, но, в то же время, это могла быть редкая книга, выкопанная в старом букинистическом магазине. Может быть, область её деятельности начала распространяться за пределы городской библиотеки? Я представил Нагато, посещающую старые, заброшенные букинистические магазинчики, медленно переходящую от одного книжного развала к другому, и каким-то образом сумел успокоиться.

Наша с Коидзуми битва за доской как раз начала становиться захватывающей, когда…

— Извините, что заставила ждать! — с голосом, чистым как звучание пикколо, Ясуми вплыла сбоку в моё поле зрения, держа поднос с горячими напитками.

Стоявшая за ней Асахина-сан в платье горничной смотрела на нас, не скрывая своего волнения.

— Это называется чай "ройбос". В нём нет кофеина и он полезен от запора. К тому же он питательный! Пожалуйста, попробуйте!

Она ещё не надела наряд горничной. Ясуми, в слегка помятой форме, аккуратно поставила на стол передо мной и Коидзуми чашки с чаем, над которыми поднимался пар.

Имена "Кён" и "Коидзуми-кун" на наших чашках были написаны Харухи жирными и энергичными чертами. Поскольку эти слова были написаны на готовых чашках толстым маркером, чайный сервиз не распространял никакого духа "ваби" или "саби" Тем не менее, для такого человека, как я, ничего не знающего о чае… Да не парьтесь.

Я отхлебнул глоток окрашенного в красный цвет чая, изо всех сил стараясь не смотреть в блестящие глаза Ясуми. Несколько секунд спустя Коидзуми сделал то же самое.

— …У него необычный вкус, — с горько-сладкой улыбкой выразил своё мнение Коидзуми. Я чувствовал то же самое. Вкус не был ужасным, но когда я распробовал получше, приятным он тоже не казался. Вместо этого вкус был странным, и мне не подходил. Если бы это было так, я мог бы выпить зеленый чай и ячменный чай одним глотком, не задерживаясь. Но мне не очень хотелось честно озвучивать доклад, который мой язык передал от вкусовых сосочков.