Юрий Симоненко - Сознательный гражданин

— Смотри на меня… — сказал сержант с прибором и щёлкнул тумблером.

По глазам Ивана ударил луч яркого голубоватого света. Иван поморщился. Полицейский пощёлкал тумблерами: цвет луча сменил, как показалось Ивану, все оттенки радуги, после чего погас.

— Этот нормальный, — заключил сержант, опуская прибор.

— Куда путь держишь, гражданин? — поинтересовался старлей.

— На прогулку из дома вышел. Работаю на удалёнке. Вот, решил пройтись… Паспорт показать?.. — Стараясь не шевелить левой рукой, чтобы не выронить из рукава монтировку, правой Иван полез в нагрудный карман дублёнки.

— Да не на-а-адо… — великодушно махнул рукой старлей. — Аккуратнее только гуляй. А-то тут в районе всякие гуляют… Мы с утра уже упокоили одного антимасочника новопреставившегося… — он гоготнул, выговорив поповское словечко, по-видимому казавшееся ему забавным.

Иван опустил руку и поинтересовался:

— И как, сожрал кого новопреставленный?

— Не успел. Жена его в туалете закрыла, на балкон выскочила и давай голосить… А тут как раз мы только на смену выехали…

— Понятно… — Протянул Иван. — А этот фонарь зачем? — он кивнул на устройство в руках у стоявшего рядом со старлеем сержанта.

— А это чтобы отожравшихся и поумневших зомбаков выявлять. Новая разработка Сколкова…

— Хм… Надо же! И как, работает?

— Работает, — помрачнел зомбополицай. — Ладно, гуляй, гражданин. Коля, — повернулся он к водителю, — давай, поехали.

До места встречи Иван добрался без приключений. Уже через час он был на территории «оптимизированного» ещё до пандемии завода, у проходной которого стоял изуродованный и разрисованный «под зомби» Ленин. Какие-то дегенераты прошлись по статуе вождя мирового пролетариата сначала кувалдой, а потом красной и жёлтой краской из баллончиков. Получилось не очень. Иван испытал чувство неловкого стыда за «художников» и вспомнил Украину, подчистую сожранную восставшими мертвецами в самом начале пандемии. С Украины его мысли переключились на остававшийся у него небольшой кусок сала, который хорошо бы засолить с перцем — устроить себе маленький праздник.

Да, Иван так и поступит, когда вернётся домой! Достанет сало из «холодильника», прорежет ножом до самой шкурки: два раза вдоль и два — поперёк, как поле для игры в «крестики-нолики»; нарежет кусочками пару зубков чеснока, начинит ими сало; смешает соль с остатками чёрного перца и основательно просолит… Затем пару деньков подержит на кухне в кастрюле под крышкой, а потом ещё дня четыре за окном в «холодильнике»…

Так мечтая, Иван шел по территории завода к условленному месту встречи с продавцом — зданию котельной, ориентируясь на заметную издали одинокую покосившуюся кирпичную трубу. Шёл сторожко, не по широкому проезду от проходной, где его было бы хорошо видно отовсюду, а в обход, прямо посреди безлюдной улицы перебравшись через бетонный забор, за которым в паре метрах вверх устремлялась кирпичная глухая стена одного из производственных корпусов. Место было опасное — по сути ловушка, как желобок на тараканьих бегах: двигаться можно только вперёд или назад. Если бы в этом узком проходе оказались отожратые мертвяки, — да хотя бы один сообразительный и шустрый мертвяк! — туго бы пришлось Ивану. Но у Ивана с собой имелась монтировка, которую он сразу, как только перебрался через забор и снял с лица унизительный намордник, взял поудобнее, чтобы, случись встретить зомбака, сразу того по черепу… С монтировкой шансы отбиться были вполне реальные. Одному мертвяку он этой самой монтировкой черепушку уже проломил, было дело. Но чего бы ушлому непокойику делать зимой в мороз в таком бесперспективном для охоты месте? Вот Иван и приметил этот проход, когда знакомился на Яндекс.Картах со сделанными явным любителем всяких «заброшек» фотографиями.

Интересно, уцелел тот фотограф, или оказался в числе миллиардов покусанных и обратившихся в самом начале пандемии? А может, умер своей смертью от болезни и потом обратился? Отожрался, поумнел, вспомнил прежнее своё увлечение, взял фотоаппарат и отправился снимать «заброшки»?

Отгоняя страх дурацкими мыслями Иван прошел вдоль забора до конца корпуса, свернул в узкий захламлённый проезд, прошел мимо каких-то гаражей, мимо каких-то зданий с выбитыми окнами, кругом обошёл ещё один большой корпус из выщербленного красного кирпича.

Повсюду на территории завода росли кусты и молодые деревья (несколько деревьев росли прямо на крышах и из оконных проёмов), в углах и закутках из-под подтаявшего и взявшегося коркой снега торчала сухая прошлогодняя трава с воздушными шапками совсем свежего ослепительно белого снежка на кустистых верхушках стеблей.