Сьюзен Янг: Возвращение

– Я знаю, каково это. После первого раза в Программе я тоже чувствовала себя странно. Волосы, – она приподняла косичку, – были темные и густые, вроде твоих, одежда жесткая, колючая. Мать умерла во время родов, это я помню, а отец оказался сволочью. Пусть бы в Программе его и меняли, раз ждали от меня успешной адаптации. – Она отпила еще глоток. – Вернувшись однажды пьяным, он ударил меня кулаком в лицо. Я потеряла зуб, зато получила назад воспоминания.

Я чуть не уронила чашку.

– Подожди, твой отец… То есть ты все вспомнила?

Я не знала, что спросить первым, но Даллас жестом попросила меня подождать.

– Папаша загремел в тюрьму, – продолжала она, – а я на повторное лечение. Я не сказала врачам о воспоминаниях, потому что заодно вспомнила, откуда они взялись – ну, то есть как я их сохранила. – Она пристально посмотрела мне в лицо. – Я так понимаю, ты тоже знаешь Роджера?

– Роджер был одним из хендлеров, которые меня забирали, – сказала я тише, потому что стыд – незаслуженный стыд – охватил меня. – В Программе он предложил… сделку. Мне пришлось его целовать, чтобы сохранить единственное воспоминание, которое в итоге привело меня к Джеймсу.

– Целовать? – горько засмеялась Даллас. – Роджер – воплощение мирового зла. В моем стационаре он тоже «работал», и поцелуем дело не ограничивалось. – На груди и шее Даллас выступили красные пятна, она стиснула руки. – Обнаженная кожа или ничего, – передразнила она голос Роджера так похоже, что мне стало жутко.

– Боже мой, – пробормотала я. – Даллас, мне очень жаль.

– К окончанию лечения, – продолжала она, не обращая внимания, – у меня было шесть воспоминаний. Но этого мало, я хочу еще, я хочу все! Порой я не уверена, что я настоящая, – мне не нравится то, что от меня осталось. – Она через силу улыбнулась. – Меня гложет ярость, я хочу, чтобы они за все заплатили сполна!

– Я помогу тебе бороться с Программой, – серьезно сказала я. – Я туда не вернусь, а для верности я их уничтожу.

Рассказ Даллас пробудил во мне отчаяние, с которым я уезжала из Орегона. Речь реально идет о жизни и смерти – Программа не остановится ни перед чем.

Даллас словно удивилась моему ответу.

– А ты не так проста, как кажешься, – заметила она. Отчего-то ее одобрение придало мне сил, но Даллас, только что делившаяся секретами, вдруг встала и вышла, оставив на столе недопитый кофе.

В животе холодело при мысли о Роджере. Я вылила кофе Даллас в раковину, вымыла чашку и поставила на сушку. В Программе Роджер приставал и ко мне, требовал поцелуй в обмен на таблетку, способную спасти одно воспоминание. Его прикосновения, вкус его слюны – вряд ли я смогу это забыть. Я рыдала все время, пока он меня держал и касался моих губ. Меня передернуло от той беспомощности, я обхватила себя руками. Представляю, что бы он сделал, будь у него возможность!.. Но меня защитил Релм – сломал Роджеру руку и добился его увольнения. А Даллас никто не спас.

Я отдавала себе отчет в мрачности наших перспектив – мы в бегах, идти некуда, – но, по крайней мере, мы свободны. Нас не вяжут хендлеры, доктора не лезут в наши воспоминания. В каком-то смысле это счастье. Оглядывая маленькую бедную кухню, я напомнила себе – нам повезло, что мы живы.

– Почему пахнет мылом? – пробормотал Джеймс с кровати, когда я вошла. Он повернулся и уставился на меня, сонно моргая. – И кофе? Боже мой, Слоун, ты принесла кофе?

Я улыбнулась:

– Ты будешь со мной нежен?

– За кофе тебя расцелую, а если еще и чизбургер есть, то преклоню перед тобой колено!

Я со смехом подала чашку. Джеймс вскочил с кровати, громко зевнул и вытянул у меня еще влажную прядь.

– Кудрявые, – сказал он, накручивая ее на палец. – И чистые. Как это?

– Я вымылась, – с гордостью сообщила я.

– Прикольно.

– В следующий раз попробую выпросить что-нибудь для укладки. – Без фена и выпрямляющего бальзама мои волосы сильно вились, как на старых детских фотографиях из нашей гостиной, где я с кудряшками.

– Ладно, мисс Шевелюра. – Джеймс сделал глоток и с гримасой поставил чашку на стол. – Гадость.

– Главное, сливок найти не удалось.

Джеймс потянулся, оглядывая комнату.

– Значит, мы реально сюда добрались. Выяснила что-нибудь интересное, пока прихорашивалась и портила кофе?

– У меня был разговор с Даллас, – ответила я, чувствуя себя предательницей. Джеймс подошел к комоду и принялся рыться в сумке с одеждой.

– Оттаскали друг друга за волосы?

– Пока не довелось. Кажется, я начинаю ее понимать. Еще мне кажется, что она в тебя немного влюблена. – Джеймс с извиняющимся видом пожал плечами. Я подошла и обняла его сзади, уперевшись подбородком в плечо. – И что она в тебе нашла?