Александр Шушеньков - Чирик

– Да я…

– Хватит! – ударил ладонью по столу Пучилов. – Мне сорок пять лет, а я с женой живу в прорабке, сплошь заставленнной мебелью, телевизор пришлось к потолку прикручивать, и не жалуюсь! А вы только пьянствовать мастера.

Ну, трепло, воскликнул про себя Питиримов. Как будто никто не знает, как сам закладывает по вечерам. А что в вагончике живет, тоже понятно – ждет, когда трехкомнатный финский домик сварганят. Ну и жучяра!

Пучилов между тем потерял нить совещания, а потому снова начал говорить о безвременной кончине, о необходимости сплотиться, о повышении бдительности перед лицом вероятного противника… Питиримов сел, не веря своему счастью.

…В этот день майор впервые напился. Купив в ближайшей деревне Кепкино бутылку вонючего питьевого спирта по пять-пятьдесят, он развел его таежным снегом, и по пути в часть, тайком от всех выпил двести грамм, непрерывно икая, и хватая воздух непривычным к спиртному ртом. Он знал, что все беды позади. Смерть генсека делала мелким и ничтожным эпизод с изнасилованной собакой, выдвигая на передний план проведение разъяснительной работы и сплочение личного состава перед лицом агрессивного блока НАТО. Впереди были собрания, совещания, митинги, почины и планы.

– Но если я из такого положения вывернулся… – пъяно бормотал замполит по дороге домой среди сгустившейся весенней ночи, – так из любой беды выскользну! Все, баста! Кончились беды… прощай… люби-и-имый город…! Малая земля… великие дела-а-а…!

В час ночи, подходя к своему бараку, Питиримов обнаружил лежащее посреди тропинки бесчувственное тело, облаченное в офицерскую шинель с новенькими погонами старшего лейтенанта. Под влиянием теплых чувств он приподнял его, и спросил:

– Ты где живешь-то?

Поднятый офицер оказался в стельку пьяным и ответил вопросом:

– Рупь взаймы дашь?

– Рупь? Милый, да хоть пятерку! Хоть десятку! Для хорошего человека не жалко! Бери! Все бери! – с этими словами замполит выхватил из кармана пачку червонцев и сунул их в руки старлея, после чего, окончательно умиротворенный, вошел в барак.

Последние слова, которые слышал Чирик от своего первого хозяина, были:

– Дор-р-огу генеральному секретарю ЦК КПСС товарищу Питиримовууу!

Старший лейтенант Глызов проснулся от чудовищного холода. Было темно и тихо, как в утонувшей подлодке. Он, не торопясь приходил в сознание, каким-то шестым чувством понимая, что ничего хорошего это не принесет. Постепенно Глызов уяснил, что лежит на чем-то жестком (очевидно – на полу), что на нем имеются ушанка, шинель и валенки, что в руке у него зажата пачка каких-то бумажек, и что вообще он – чертовски пьян. Да, какое там чертовски – просто «в дупель»! И тут вспомнилось вчерашнее…

Вова Глызов был призван в армию сразу после окончания строительного института в благословенном и теплом русском городе Воронеже пару лет назад. Шутница Судьба бросила зеленого, как майский помидор, Вовочку в суровую действительность стройбата, дав ему лейтенантские звезды, должность прораба сантехнического участка и безграничные возможности для знакомства со «школой жизни», как когда-то образно выразился знаменитый писатель-маршал. Наивный Вова, знакомый с доблестными вооруженными силами до сих пор только по фильмам «Чапаев», «Небесный тихоход», «Освобождение» и «В зоне особого внимания», со всем энтузиазмом и чистотой помыслов устремился крепить оборонное могущество социалистической Родины. Его не смущало, ч то он – сантехник, а не командир танка. Ничего, что его оружие – унитазы с косым и прямым выпуском, а не водородные ракеты. Пусть вместо рева реактивных двигателей он должен слушать рев воды, выпускаемой из смывных бачков! Не место, как известно, красит человека, а человек – место, пусть даже оно находится в батальонной уборной! Вова ехал к месту дислокации, и лежа на верхней полке купейного вагона смотрел захватывающие сны об уничтожении блока НАТО при помощи новаторского подхода к выгребным ямам. Перед его мысленным взором необозримыми шеренгами, словно танки на параде, двигались мезанизированные помывочные пункты, покрытые особым сверхсекретным сплавом. Могучие самоходные уриналы, подобно легендарным «Катюшам», обрушивали на головы вероятного противника залпы смертоносных мочевых масс. Сверху, с реактивных истребителей-бомбардировщиков Су-7б, на оставшихся в живых милитаристов из титаново-молибденовых сопл били многоатмосферные струи кипящей воды, предварительно основательно прохлорированные для большего эффекта…