Виктор Пикар - Счастье – это когда не надо думать!

В этот момент кто-то бесцеремонно дергает входную дверь, закрытую мною на щеколду изнутри. Раз, второй, третий. Потом колотит по ней кулаком.

Не успев даже испугаться, я кладу паспорт в карман куртки, закрываю чемоданчик и засовываю его под стеллаж – как можно дальше.

За дверью раздается рев:

– Твою мать! Братишка, это ты там?

Я облегченно вздыхаю и пробираюсь обратно к двери.

– Да! Сейчас!

Открываю и вижу лицо своего двоюродного брата, Петра. Тот немного пошатывается, дружелюбно улыбаясь:

– Смотрел телик и пил перцовку. Стало так скучно, что решил вот поехать на работу.

Он даже не спрашивает меня, что я делаю в такую рань в его гараже.

Брат мне не родной, двоюродный. Он рос единственным ребенком в очень набожной семье. Посты, церковные службы, исповеди, причастия, утренние и вечерние молитвы, неукоснительное соблюдение заповедей. К тринадцати годам он знал наизусть почти все псалмы царя Давида и был в глубине души проповедником. С другой стороны, его окружали и привлекали веселые и бесшабашные одноклассники, вино, сигареты, футбол, девчонки, ночные песни под гитару. Как совместить и то, и другое? Очень просто: самые лучшие проповеди получаются, если хорошенько выпить с друзьями портвейна и употребить для убедительности матерные слова, а псалмы Давида лучше всего петь под гитару – перед этим разжечь костер на пустыре – в окружении трепетных девчонок, готовых к поцелуям. А слушают тебя лучше всего тогда, когда ты скрываешься от полиции и ведешь дела с только что откинувшимися зеками.

В шестнадцать лет он ушел жить из дома надоедливых родителей в автомастерскую, где подрабатывал. Однако в его сознании образовался некоторый разлом. С одной стороны, он, несомненно, величайший праведник – в будущем. Молитвенник, проповедник, аскет. С другой – он фактически величайший грешник – в настоящем. Как оправдать второе, чтобы двигаться к первому? Преодолеть противоречие ему помог один отличник, одноклассник, вместе с которым они основывали Церковь Разъединения, главная доктрина которой была проста: для того, чтобы избавиться от греха, нужно его сначала возненавидеть, а для того, чтобы его возненавидеть, нужно вкусить его по полной программе. В процессе ты осознаешь полную беспомощность перед своей низменной и животной натурой. Как сказано: «Всякий человек – зло». Только в самом испорченном и падшем сердце может родиться подлинная молитва. Только отчаявшийся в своих силах человек может искренне возопить. Как сказано: «Из глубины воззвал к тебе, Господи!» И только на такую молитву может прийти ответ. Только дойдя до самого низа, до самого дна, можно начать восхождение наверх, в мир добра и света.

Они собирались на пустырях, в заброшенных зданиях, по ночам. Честное слово, вам лучше не знать, что они там вытворяли, чтобы «дойти до самого низа» и «полностью вкусить грех». Через год их стало больше ста. Через три года они открыли филиалы в других городах, с помощью богатых членов их странной секты. Через четыре – ушли в глубокое подполье, чтобы избавиться от пристального интереса общественности и агентов спецслужб. Через пять лет эти спецслужбы стали их охранять, благодаря высокопоставленным офицерам, состоящим в их рядах.

Думаю, что сейчас мой брат – очень богатый человек с большими связями. И очень несчастный. Помнит ли он, для чего все это затеял? Похоже, он просто смеется над всеми, кто попадает в их закрытый элитный клуб и платит немалые членские взносы.

Я обнимаю его и спрашиваю:

– Как дела? В чем очередной прикол?

Он икает:

– От-тлично! Вчера закончили неделю вранья. Как красиво мы обманывали! Как сладко говорили неправду! Спроси меня, кто я такой, – не вспомню, хоть убей. У нас есть Федя, учитель истории, он научил детей такому! Ленка, учительница русского языка, заставила свой третий класс неправильно писать слова. Петя, журналист, через свою газету всех, кого мог, оболгал. Степа, врач, убедил нескольких больных, что они совершенно здоровы, – так ведь теперь и вправду выздоровеют! Женя, депутат, и Сеня, продавец в мясной лавке, и без того все время обманывают.

Я спрашиваю для приличия:

– И какое вышло самое большое вранье?

Его лицо внезапно становится серьезным.

– Самое большое вранье на этой планете, которое никогда не заканчивается, – это когда кто-то говорит кому-то: «Я люблю».

Он резко нагибается и выдергивает из земли штырь, фиксирующий гаражные ворота.

Открывает левую створку. Я открываю правую.