Александр Жорницкий - Бомба для ведущего (Антиоружие)

Алексей Иванович был в хорошем настроении, он вернулся с заседания совета института, где решался вопрос обмена докторантами с Израилем, и его предложение послать Сашу получило большинство голосов. Некоторые члены совета, приближенные заместителя директора института, голосовали «против», а потом подходили к Алексею Ивановичу и клялись в большом к нему уважении. Сам их наставник, бывший аспирант дружественной лаборатории, с большими трудностями защитивший кандидатскую, ушел в политику и стал депутатом Верховной рады. По завершении депутатских полномочий вернулся в институт на пост зама. Имея определенные связи в верхах, думали, он сумеет «выбить» там кое-что для института, увеличить финансирование, но ошиблись: кроме интриг, ничего более не смог. Завлабами превратились в снабженцев-просителей, при этом их успех зависел теперь от личных качеств и авторитета среди пациентов. Алексей Иванович в Украине был известен не только как крупный ученый, но и сильнейший практик по акушерству и гинекологии, жены больших начальников стремились попасть к нему на прием, но он никогда не пользовался своими связями: ни при советах, ни сейчас, однако завистники не одну телегу отправили куда надо об использовании их в личных интересах, в частности, строительстве дачи, которым никогда не занимался, купил старую крестьянскую хату и вместе с детьми превратил в предмет зависти. Отмена анонимок не остановила анонимщиков: они стали писать от имени других лиц. Правда во всех случаях торжествовала, но рубцы на сердце от многочисленных проверок оставались. Приходилось порой просто кланяться нужному для общего дела человеку. Как-то сложилась ситуация, когда для завершения важного научного эксперимента понадобилось полграмма дефицитного вещества, о наличии которого в одном из производств военной промышленности случайно узнал. Его пациентка и подруга жены позвонила туда и попросила для института. Когда Алексей Иванович в указанное учреждение явился, начальник производства сочувственно посмотрел на него и сказал:

– Не могу, дорогой профессор, к сожалению… но если препарат необходим лично вам…

– Мне, – нашелся Алексей Иванович.

– Так бы и сказали, – радостно засмеялся начальник и снял трубку телефона. – пусть ко мне зайдет Константин Иванович.

– Костя, – сказал он вошедшему, – их институту надо полграмма СВ, дай один грамм, тот, что остался. Внизу стоит машина УАЗ, не перепутай с «мерсом», отдай шоферу.

Алексей Иванович поднялся:

– Нет, дорогой профессор, так не бывает. – Он достал бутылку коньяка, две рюмочки и яблоко, которое быстро и аккуратно разрезал на дольки, наполнил рюмки коньяком и, подняв свою, произнес:

– За то, чтобы вы обращались к нам за помощью, а не мы к вам, докторам. – И засмеялся своей шутке.

Алексей Иванович выпил рюмочку, поблагодарил и быстро ушей. Он хорошо знал, что подобный фуршет может превратиться в большую пьянку с появлением все новых и новых бутылок и участников.

Шеф был рад приходу Саши, которого любил за большой талант исследователя и огромное трудолюбие, скромность и сдержанность.

– Присядь, Сашко, хочу тебя обрадовать, поедешь на стажировку в Израиль к моему другу профессору Леониду Гурфинкелю, нашему земляку. Ему уже сообщил, все, что необходимо будет, он решит, его докторант прибудет к нам. Там много выходцев из Украины и России, проблем с языком не будет, а район проживания твоего заселен в основном выходцами из Украины, денег, как всегда, дают мало, хватит на проезд и скромную еду в Израиле, думаю, Леонид организует кусок платной работы в неурочное время. Впереди у тебя целый месяц, если сможешь где-то подработать, не возражаю, село тебе не поможет, сам знаешь его безработицу.

– Послезавтра узнаю, предлагают работу в частной фирме…

– Действуй, любая работа подходит, кроме аморальной. Билет закажи завтра, ты улетаешь в период массового прилета хасидов в Умань, полет в Израиль станет дешевле. Программу обсудим на днях, действуй, Сашко.

Саша кивнул и вышел, он знал, шеф не любит ни благодарений, ни жалостливости. Он нередко говорил: «Плакать и артисты умеют, а мужчина должен пахать, молча и сильно, чтобы от пота все было мокрое».

В назначенный день Саша, одетый в костюм на выход, выбритый и подтянутый, с видом человека, готового на серьезный поступок, явился в офис к Ире, положил на журнальный столик аккуратно запакованные баночки с утренней мочой и калом, кивнул Ире и молча уселся. Она вызвала помощницу и велела отвести Сашу на обследование, которое продлилось более двух часов. Он обратил внимание на новейшее импортное оборудование, инструменты и приборы, отметил квалифицированную работу опытных врачей. Они обследовали его без лишней суеты и проволочек, каждый из них улыбался и безукоризненно выполнял свою работу, не спрашивая фамилию, а передавая медицинскую карточку с крупно набранным «ЭКСКЛЮЗИВ» из рук в руки. Результаты обследования, как заметил Саша, в карточку не заносились, а, видимо, посылались по электронной почте кому надо, и первой получила предварительные данные Ира, ибо встретила Сашу в своем кабинете в приподнятом настроении с искренней улыбкой и восхищением в горящих глазах. Она поставила на журнальный столик бутерброды с маслом и черной икрой, две коньячные рюмочки, в которые быстро налила дорогой и выдержанный коньяк. Проголодавшийся Саша мигом съел половинку бутерброда, чокнулся с Ирой, выпил коньяк, не смакуя, и заел кусочком яблока, затем начал есть бутерброды один за другим в абсолютной тишине. С удовольствием понаблюдав за Сашей, невинно уничтожавшим еду, она наполнила снова рюмки и произнесла: