Анна Драницына: Вещь

– А почему не произошел переход? – спросил доктор. – Ведь получается, что ты собрала все маяки?

– Для перехода нужен определенный день и час. Я опоздала, и солнце сойдется с луной только завтра. А смертельный укол ты мне сделаешь сегодня.

– Уверена, что Марат хочет убить тебя?

– Он пытается усыпить во мне душу. Но она уснет только вместе с телом. К сожалению, только так. Возможно, Марат не отдает себе полного отчета в том, что делает. Теоретически можно медикаментозно усыпить человека, чтобы подсунуть ему эйдоса. Но в данном случае я не являюсь человеком в широком понимании этого слова. Я мутант, в котором одновременно уживаются и душа и некая сущность. Эйдос. И у меня и у Марата они существуют в разных долях, но обязательно вместе. И если заснет моя душа, то эйдос тоже завянет. К сожалению, в нас они неразделимы, как сиамские близнецы. Оттого и мучаемся. Но Изольда решила пойти ва-банк. Так сказать, если не получится овладеть мной искусственным путем, ну и ладно. Не доставайся же ты никому.

– Я не буду делать тебе этот укол. Ты свободна. Можешь идти куда хочешь.

– Шутишь?

– Ничуть. Никто не имеет права держать тебя в клетке – ни я, ни твой муж.

– Но почему ты это делаешь? Ты ведь не веришь мне. Ни на секунду.

– Ну почему же. Я проштудировал наши записи. В твоих фантазиях много реального, и, несомненно, Марат представляет большую угрозу для твоего здоровья. Ты слишком слаба, и новое насилие убьет тебя.

– А как же ты? Не страшно? Вдруг мой переход не получится, и Марат решит поквитаться с тобой.

– У меня же есть смертельный шприц. Буду защищаться.

– Это отличное оружие против эйдосов. Несмотря на то что ты считаешь меня сумасшедшей, держи его всегда при себе. Обещаешь?

– Договорились. Куда тебя отвезти?

– На границу. К моему мусорщику.

Очнулась Арина оттого, что кто-то промывал ей глаза. Ей было гораздо лучше, температура спала. До этого она чувствовала, что ее куда-то долго и мучительно везут, моют и переодевают, но мозг будто отказывался просыпаться, а тело – двигаться. Наконец она пришла в себя.

– Где я? Ой, как щиплет! Что это?

– Очнулась, моя рыбка! Слава богу. Терпи-терпи, девочка. Это лекарство от конъюнктивита. Старое, но веками проверенное средство. Должно помочь.

– Ай, как больно!

Арина учащенно моргала и плакала – казалось, доктор сыпанул ей перца прямо в воспаленные зрачки. Однако через несколько секунд она смогла увидеть очертание мужской фигуры, а потом и слегка размытое радостное лицо Ивана Николаевича. Фокус медленно, но верно наводился и на предметы. Еще немного поморгав, Арина удивленно огляделась по сторонам. Увидев уже четкого Ивана Николаевича, она искренне улыбнулась.

– Иван Николаевич, я так рада вас видеть. Я думала, вы уже никогда не придете. Они бросили меня в подвал, и я была уверена, что ослепла. Так страшно навсегда остаться в темноте.

– Это я во всем виноват. Не надо было надолго оставлять тебя одну. Но мне потребовалось уехать по одному срочному делу. Я вернулся, как только узнал, что тебя посадили в тюрьму.

– Меня оправдали? Они разрешили меня забрать?

– Нет, мы выкрали тебя. Тебе грозила смертельная опасность, деточка.

– А откуда вы узнали?

– У меня связи в городе на самом высшем уровне.

– Это значит, что никто не сможет вас депортировать. Вы обманули меня?

– К сожалению, нет. Мои враги также существуют на высшем уровне. Пришли дурные вести, Арина. Армии дана команда срочно сокращать популяцию, так как продовольствия на всех не хватает. Отныне мир вещей стерт с лица земли, и мы никак не можем повлиять на ситуацию. Но есть и хорошие новости. У нас все еще есть шанс. Несси не просто так рассказывала эту историю. Она рассказывала ее для тебя.

– Для меня? А при чем тут я? И что стало с этой женщиной? Я так ждала вас, чтобы расспросить об этом! Она ведь осталась жива?

– Поешь пока бульон из курочки. Это мои цыплятки, я сам их выращиваю. Здесь мой маленький загородный домик, дача. Мое убежище. Вроде как с одной стороны домик находится в глухом лесу, зато с другой – можно по тропинке проехать на велосипеде в город, если знаешь дорогу. Тут, конечно, тоже много шушеры разной бродит, но я научился проскальзывать мимо них незаметно. И потом, отощавшие лесные братья – просто дети по сравнению с пограничниками. Вот кого надо по-настоящему бояться. Но мне они тут, тьфу-тьфу, ни разу не попались на пути. Мне действительно надо сказать тебе кое-что. Нечто очень серьезное, девочка моя.