Владимир Шишкин - Главный приз – планета Земля

– Что за люди?

– Ребята из банды Бартоломео. Напали на президентский кортеж. Убили несколько гвардейцев. Хотели совершить переворот и вернуть прежнее устройство общества. Но цели своей не достигли.

– Оно и понятно! Без денег их существование лишено всякого смысла. Лозунг «Обогащайся любой ценой» не работает.

Они помолчали.

– Мне очень жаль, что ты не летишь вместе с нами, Боб, – произнёс Глеб, – мне будет тебя не хватать – и в полёте, и там, на Асхее. Ну что ж, как говорится, – ты свободен!

– Эти слова звучат, как музыка! Скажи их ещё раз!

– Ты свободен, Боб Харрис! Если передумаешь, позвони мне!

– Я не передумаю, Глеб!

Они обнялись. После этого Боб Харрис вышел из кабинета и спустился вниз по лестнице. Затем он получил изъятые у него во время задержания вещи, выслушал напутственное слово пожилого охранника и вышел на улицу. Поначалу он зажмурился от ударившего ему в глаза яркого солнечного света, а когда открыл глаза, то буквально захлебнулся от нахлынувшего на него чувства совершеннейшего восторга от всего увиденного. Картина, представшая перед его изумлённым взором, была потрясающей. После серых стен и небольшого кусочка неба, видимого через толстое оконное стекло, природа, казалось, окружила его своим очарованием, обступила, обволокла его всего, разоружила своей красотой и полностью взяла в плен великолепием первозданности всего сущего! Он открыл шире зажмуренные глаза и огляделся. По прозрачному голубому небу величаво плыли громадины облаков, курчавясь и стараясь догнать друг друга. Они принимали самые причудливые формы и вызывали самые различные образы. Девственная, нежно зелёная листва, покрывавшая стоящие вдоль дороги каштаны, шелестела от лёгкого ветерка и радовала глаз своей свежестью, чистотой и непорочностью. Птичий гомон, казалось, проникал в голову и затем звучал там весёлым разноголосьем, как будто радуясь и ликуя вместе с ним его внезапно обретённой свободе. Справа послышался звуковой сигнал. Боб повернул голову и обомлел. Из припаркованного неподалёку флайера выскочила счастливая Кети. И теперь она летела к нему навстречу в белоснежном платье, раскрыв свои объятия, словно большая белая птица.

Глеб, проводив друга, сложил бумаги в ящик стола, вышел из кабинета и запер его на кодовый замок. Он спустился вниз, попрощался с охранником и, сев в стоящий у обочины флайер, отправился к своему новому месту работы. Колёса понесли его по гладкой мостовой. На дороге и над ней, параллельно с ним и навстречу ему двигался нескончаемый поток флайеров самых разных моделей, начиная от маленьких одноместных и заканчивая огромными – пассажирскими. Они обгоняли его, пропускали вперёд, висели, довлея, над ним, но он не предавал этому большого значения. Он знал, что, в случае возникновения непредвиденной ситуации, автоматика сумеет предотвратить столкновение. По пути в Космопорт Глеб заехал домой, перекусил, покормил собаку и, взяв её на поводок, направился на улицу. Два года назад, после гибели жены, не в силах видеть, как Глеб мучается и страдает от одиночества, и всерьёз переживая за его психическое состояние, сослуживцы подарили ему прекрасного щенка немецкой овчарки. За два года Грей, так назвал его Глеб, превратился в прекрасного поджарого пса с тёмной спиной и тёмножёлтыми подпалинами по бокам.

Грей вышел из дома первым, ведя на поводке Глеба. Он снисходительно посмотрел на расшумевшихся воробьёв, демонстративно, с напускным равнодушием отвернулся от пробегавшей мимо кошки и проследовал к местам своих обычных прогулок. Там он внимательно ознакомился со всеми записями и посланиями, оставленными на заборах и растущих деревьях пробегавшими мимо псами, поставил на них свои резолюции и автографы и только после этого позволил Глебу затащить себя во флайер. Глеб вырулил на шоссе и направился в Космопорт. После того, как закончилась нефть, автомобили на Земле ездили в основном на водородных двигателях либо на биотопливе. Глеб предпочитал электромобили. Он ездил мало, одной зарядки двигателя вполне хватало на неделю, а если выпадали солнечные дни, то и дольше, так как вмонтированные в крышу кузова солнечные батареи постоянно подзаряжали двигатель. Он любил ездить по шоссе. Шуршание шин и лёгкое покачивание действовали успокаивающе, покрытие дороги было с памятью формы и возникающие выбоины заделывались практически мгновенно. Езда по ровной дороге доставляла удовольствие, кроме того, вращающиеся колёса тоже подзаряжали двигатель. Когда надоедало рулить, он переключался на «автопилот» и получал удовольствие, созерцая проплывающие мимо пейзажи или картинки городской суеты. Впрочем, он любил и погонять наверху, особенно в выходные, когда поток машин был поменьше. Тогда он закладывал порой такие крутые виражи, что аж дух захватывало и выжимал из флайера все его возможности. Сейчас он опаздывал, и поэтому, свернув вправо и вырулив машину на полосу разгона, он набрал необходимые двести двадцать километров, выпустил подкрылки и поднялся в воздух. Здесь толчея была поменьше, и можно было двигаться быстрее. Его обогнали несколько раскрашенных флайеров. Из открытого окна одного из них раздались звуки выстрелов.