Эла Бо - Провинциальный конец света

Когда Он висел на том позорном кресте – любовь все еще струилась и на насмешника, и на разочарованного бывшего друга. Он не был сумасшедшим. Он был Сын Божий, истерзанный до последнего издыхания ради того, чтобы мы могли жить свободно.

–Так как же тогда надо жить, чтобы в ад не угодить? Ад-то ведь есть. Он ведь никуда не делся. Монашки-то просто так говорить не будут, да и в книгах написано…

–Ад действительно существует. И его-то как раз создаем мы для себя сами. А жить… старайся жить по-совести, для тебя этого достаточно.

–Ну, так… а как же посты всякие, молитвы… причастие вот еще…?

–Пойми, Агния, перемены в нас происходят не от тех обещаний, которые мы даем Богу, а, напротив – от тех обещаний, которые Он дает нам. Выполнять свои обещания чаще всего удается лишь недолгое время, отсюда и чувство вины, когда вдруг обнаруживаем, что снова впали в искушения. Раздосадованные на Бога за то, что Он не помогает нам настолько, насколько мы надеялись, начинаем лечить свое чувство вины проверенными средствами в виде наркотиков, алкоголя, еды, ненужных, но приятных покупок, которые могли бы заглушить боль. Случается и так, что обида и боль прорываются как гнойник в виде приступов ярости или похоти.

–А что, об этом только схимницам положено знать, да? Нигде ведь такого не написано. Вы, матушка Зиновия, должны всем рассказать, научить людей правде!

–Нет-нет, Агния, менять других людей мне не по силам, я могу только молиться. Сейчас я пытаюсь объяснить тебе, как жить в Божией свободе. Если окружающие тебя люди не ищут того же, чего и ты, тебя они все-равно не поймут и даже будут обвинять еще в больших грехах. Пытаясь научить кого-то тому, что я тебе говорю – это значит не позволить Богу самому произрастить это в людях. Так ведь можно изранить многих вокруг, да и себя тоже.

–Ага, значит ничего не надо делать. Пусть, значит, живут как хотят, Господь разберется…

–Зачем ты пытаешься приобщить других, а сама-то не живешь этим. Как это естественно для нас – исправлять собственную опустошенность путем принуждения всех окружающих изменить себя. Нет, Агния, так мы никогда ничего не изменим. Люди все равно все испортят. Налаживание отношений с Христом – это приключение всей жизни. Жизнь в вере уже сама по себе – непомерная битва в этом греховном мире, и мы не должны усложнять ее для других верующих. Мы даны друг другу, чтобы подкреплять уставших в пути, а не для того, чтобы подгонять людей под стандарты, которых, на наш взгляд, они еще не достигли. Поняла хоть что-нибудь?

–Поняла. Чего не понять-то… только что мне от этого. Вот жизнь у меня не сложилась, с деньгами сейчас трудновато. Работу в моем возрасте, вы ведь знаете, нелегко найти. По– вашему, выходит, мне нужно только сидеть и ждать, когда Бог все устроит.

–Да. Бог сам устроит. Как, впрочем, и всегда устраивал до этого момента – ты просто могла и не знать. Отсутствие сегодня личной жизни, денег и работы не является утверждением того, что Он оставил тебя. Бог – это не фея-крестная, устраивающая счастье одним мановением волшебной палочки. Этак можно забрести неизвестно куда, если будешь ставить под сомнение Божью любовь всякий раз, когда Его решения не будут отвечать твоим ожиданиям. Он – твой Отец. И Он знает, что тебе нужно гораздо лучше, чем ты сама. И Он может обеспечить тебя и всех твоих подружек гораздо лучше, чем ты это можешь себе представить.

–Так чего не обеспечивает? Ему нравится, значит, когда я страдаю?»

–Надеюсь, ты соображаешь лучше, чем говоришь. Он страдает сейчас здесь вместе с тобой. А как же иначе? Он любит тебя. Он не устраивает страданий для тебя, а разбирает завалы этого греховного мира, чтобы совершить нечто великое в тебе. Душу твою очищает, потому как именно душа ценнее для Него всех сокровищ мира.

Глава 4

Я даже не знаю, что это было: то ли очередная организация, то ли новое общество уставших людей. Их лидер заявил всем: « У нашей партии нет названия, даже партии как таковой нет. Я и есть партия, а люди мне помогают. Все помогают, кто захочет. Я никого не отвергаю. Для меня все люди равны. Придите ко мне: все уставшие, обездоленные, отчаявшиеся. Верьте мне. Я позабочусь о вас.

Женщины мечтательно вздыхали. Как Он красив! Светлые волосы, чуть с рыжинкой аккуратно уложены. Прекрасные голубые глаза, такие добрые, даже когда он серьезен. Правильные строгие черты лица, а голос… Его голос завораживал. Он не орал в микрофон, не кривлялся на публике, но лишь стоило людям услышать Его спокойный голос – замолкали все, даже журналюги матерые как-то вдруг о хороших манерах вспоминали.