Марина Дяченко - Долина совести

(А в коридоре на полу сидела Анжела. Волосы ее разметались по плечам. Анжела смотрела на Влада – с ужасом, с ненавистью, жалобно. Не важно, далеко, где-то там…)

Влад перевел взгляд на ту, что стояла перед ним.

На Анну.

Она неуверенно, будто прося прощения, улыбнулась:

– Вот…

(Мосластый санитар стоял лицом к стене. Его заведенные за спину руки были скованы наручниками).

Захар Богорад быстро, по-деловому, помахал Владу рукой:

– Все в порядке?

Да, это был Захар Богорад; Влад тряхнул головой, будто очнулся. Медленно кивнул.

– Я постоянно ждал чего-то подобного, – заявил Богорад, передавая закованного санитара под опеку плечистого парня в спортивной ветровке. – Я понял, что дело нечисто, когда ты вдруг исчез… Но я бы, конечно, куда медленнее разворачивался, если бы у нее, – он глянул сверху вниз на сидящую Анжелу, – не хватило ума написать письмо от твоего имени. Написать письмо по хорошо известному тебе адресу. Будто бы от тебя. Анне. Хотела, наверное, кому-то за что-то отомстить? Кому? За что?

Влад снова посмотрел на женщину, которая все еще стояла перед ним.

– Владка, – сказала Анна. – Привет.

Богорада позвали из глубины коридора. В два прыжка сыщик скрылся из глаз; Анна нерешительно подала руку. Влад потянулся навстречу, но в последний момент удержался. Не коснулся протянутой ладони.

Завозилась на полу Анжела. Поднялась, скользя спиной по гладкой стене. Влад видел ее боковым зрением; вот она встала на трясущиеся ноги. Шагнула навстречу – Влад гадливо отстранился; Анжела, не в силах совладать с собой, сделала еще полшажка. Быстро коснулась Владова плеча; повернулась и, пошатываясь, пошла прочь. Анна отступила, давая ей дорогу…

Отойдя на несколько шагов, Анжела остановилась. Обернулась, и, встретившись с ней глазами, Влад испытал будто удар по лицу.

В следующую секунду он увидел в ее руке маленький черный пистолет.

Какая гадость, успел подумать Влад. Какая дешевая, желтая, сопливая мелодрама.

Оказалось, что он стоит, загораживая собой Анну. Оказалось, он закрыл ее собой. Оказалось, Анжела заметила этот его жест и, кажется, придала ему значение.

Влад видел, как она усмехнулась. В этой улыбке не было веселья; зависть, боль, разочарование… и злорадство. Да, злорадство.

Не сводя с Влада блестящих воспаленных глаз, Анжела подняла пистолет к виску.

Выстрел прозвучал тихо и как-то понарошку. Влад успел увидеть, что Анжелины волосы взметнулись, как от прыжка. И в этом облаке летящих волос вся она содрогнулась, будто от отвращения, и повалилась на бок.

Он успел утащить Анну прежде, чем она успела хоть что-то разглядеть там, на полу посреди коридора. Он тянул ее и тащил, сжимая ее руку в своей ладони.

Он вывел ее во двор. Солнце ослепило его.

Зеленый газон был усыпан желтыми пуговицами одуванчиков. Цвел одинокий, огромный как облако каштан. Зацветала сирень.

Анна молчала. Влад обнял ее. Впервые в жизни сделал то, что мечтал – но не решался сделать.

Свободен. Свободен. И никого – никого! – не успеет уже привязать .

Теперь можно. Теперь он касается ее и не боится за нее; все плохое будет не скоро, и так ли оно печально, это неизбежное…

Он стоял посреди солнечного круга, обнимая любимую женщину, и его свобода была, как купол.

Как небо.