Альберт Коудри - Откровение

- Держись подальше от супермаркетов… Как там У.?

- Кто?

- У.Пирсон Клайд. Парень с драконышем. Он выписался из больницы, вернулся к занятиям и…

- Ах, этот. Отказался от моих услуг. Ходит к Кришнамурти. Конечно, я уважаю право больного выбирать себе лечащего врача, но вряд ли можно преодолеть такую широкую культурную пропасть, если речь идет о деле столь интимном, как психоанализ.

- Милый способ намекнуть, что Кришнамурти не разобраться в проблемах У. Белый есть белый, цветной есть цветной - друг друга им не понять…

- Никогда не был расистом. Никогда! - с предельной убежденностью заявил Горшин.

Между тем рассказ У. совершенствовался - не в деликатной тиши кабинета, но под градом уничтожающей критики сокурсников. Девять рвущихся в литературу читали творения своих товарищей и, преодолев начальную робость, разносили их в пух и прах со свирепостью, которая, владей они английским чуть лучше, была бы истинно оксфордской.

Трое бросили семинар, не в силах терпеть этот балаган; кое-кто (и не одни девицы) отбыл домой в слезах. Зато тексты уцелевших, хоть и не потрясали, приобретали все большую связность и вразумительность.

Особенно лютовал Иншалла. К середине семестра хипхоперский журнал с воинственным названием «Получи!» купил его рассказ, заставил урезать четыре с половиной тысячи слов до полутора тысяч и переименовал в «Рэп ниггерской окраины».

Когда агент Иншаллы начал подыскивать договор на книгу, Ин-шалла на занятиях вконец осатанел и оделял окружающих своим мнением с такой верой в собственную непогрешимость, что, пожалуй, проняло бы и его святейшество папу Бенедикта XVI.

Благодаря поддержке нового психотерапевта У. в этой бодрящей атмосфере выжил и даже процветал. Джейми Кассандра мало-помалу обретал черты подлинного литературного героя. Джейми превратился в человека, который бежит от хаоса своей юности и в то же время, судорожно цепляясь за пробужденное экстрасенсорными способностями предчувствие катастрофы, силится заставить недоверчивый мир прозреть.

Последней загвоздкой для У. стал поиск ударной концовки. Однажды ночью она ему явилась. В таинственном сне под багровым небом раскинулись необозримые бесплодные просторы. У. вскочил с кровати и печатал до зари, едва не доконав компьютер. Гро, зная, сколь губителен для ночных видений свет дня, приступил к чтению нового финала с опаской - которую вскоре как рукой сняло.

Джейми Кассандра, отчаявшись предостеречь человечество, решил отправиться за бывшей женой, Челси, в Калифорнию, где та укрылась в ашраме у своего гуру. Следуя на запад дорогой солнца, империи и сумасбродов всех мастей, Джейми добрался до Мохавской пустыни и заночевал в крохотном захудалом мотельчике.

У. потрудился на славу, стремясь передать пустынное величие Долины Смерти: звенящая тишина; вкрадчивый шепот-шорох песка под ветром; палящий зной в дневные часы, когда мир состоит наполовину из солнца, наполовину из камня; холод ночи, в которой комнатка Джейми будто оторвалась от земли и парила среди звезд.

- Недурно, - нехотя признал Гро, дочитав до этого места. - Давно были в пустыне?

- Вообще не был, - ответил У. - Но это так здорово, что, пожалуй, съезжу.

Там, в Долине Смерти, под пылающим великолепием полночного неба шагал Джейми, погруженный в мечты о драгоценном камушке в пупке у Челси и о другой, большей драгоценности, спрятанной в ее теле ниже первой, в укромном местечке, там, пока мозг Джейми грезил о любви, чудовищный толчок внезапно сотряс пустыню и швырнул молодого человека на пыльную каменистую землю.

Он поднял голову. Вдали, серые в свете звезд, взбухали и стремительно катились к нему, как волны - предвестницы шторма, огромные сухие валы. Мотель вдруг погрузился во тьму и рассыпался фольгой и щепками. Машина Джейми встала на дыбы и нырнула в почву на манер песчаного червя Фрэнка Герберта.

За много миль от Джейми, в сердце долины, оболочка планеты треснула, и из бездны явилось исполинское сооружение, подобное приплюснутому Эвересту. Оно неудержимо поднималось: клин черноты, вгоняемый в Млечный Путь. Из свидетелей чудовищного рождения - пустынных крыс, рогатых гремучих змей и тарантулов - один Джейми знал, на что смотрит: на яйцевый зуб драконыша!

И, не слышимый ни единой живой тварью, Джейми за миг до гибели выкрикнул свои последние слова: «Безмозглые сволочи! Может, теперь вы мне поверите!»

- Достойный финал, - одобрил Гро. - Мелодрама - утешительная пища души. Так и оставьте.