Александр Розов: Голод богов (1)

Бромберг повалился на пол, пальцы вцепились в шнур, безуспешно пытаясь растянуть петлю, сдавившую горло. Он захрипел широко распахнутым ртом, а его лицо стало стремительно приобретать синюшный оттенок.

— Я просил по-человечески, но вы не слушали, — сказал Антон, — поэтому приходится объяснять более доходчивым способом. Пары минут достаточно, чтобы вы умерли от удушья. Если вы еще раз подойдете ко мне, то так и будет. Надеюсь, теперь вам хватит ума не доводить до этого.

Наклонившись, Антон быстрым движением сорвал с шеи Бромберга радужный шнур и, неспеша, завязал модную вещицу на поясе.

— Попейте чего-нибудь теплого, а шею обработайте какой-нибудь настойкой на спирту, иначе распухнет и будет отвратительно выглядеть, — посоветовал он, уже направляясь к выходу, — и не шутите так больше. На свете есть люди, гораздо менее выдержанные, чем я.

— Постойте…

Антон удивленно обернулся.

Уже успевший подняться Бромберг держал в поднятой руке тонкую пластиковую папку.

— Я оставляю это здесь, на столе, — хрипло произнес он, — если не хотите смотреть, можете даже не прикасаться к этому, или выбросить не читая. Но если… В любом случае, я буду здесь же завтра, в это же время.

— Мне плевать, где вы будете, — ответил Антон, — и оставьте меня в покое, иначе этот шнур с вашей шеи снимут в морге.

— Я вас понял. А теперь пропустите меня, — Бромберг неожиданно спокойно улыбнулся, — пойду искать настойку на спирту.

Антон пожал плечами и отошел в сторону. Проводил глазами своего странного собеседника — тот направлялся к расположенному километром ниже по склону маленькому отелю с вызывающе-яркой параболической крышей. Оглянулся — на столике лежала оставленная папка.

— Психопат, — громко сказал Антон в безразличную пустоту. Потом взял еще чашку чая. Сел за столик. И раскрыл папку.

…

Они встретились на следующий день в то же время в том же месте.

Антон был задумчив и рассеян, Бромберг — наоборот, собран и деятелен. Правда, его шея была прикрыта высоким воротом свитера, а голос заметно скрипел. Отпив первый маленький глоток горячего кофе, он поморщился — судя по всему, от неприятного ощущения в горле.

— Извините, Айзек, я, кажется, вчера погорячился, — сказал Антон.

— Чепуха, — отмахнулся Бромберг, — я тоже вел себя не лучшим образом. Забудем. Кстати, зовите меня просто Айс. Так короче. Вы все прочли?

— Да. Скажите, Айс, почему вы вчера просто не дали мне эту папку? Зачем был весь этот неприятный разговор?

— Допустим, я сразу дал бы вам папку. Что бы вы сделали?

— Позвонил бы Пашке и спросил, какого черта он ничего не сказал мне. Позвонил бы Александру Васильевичу и тоже высказал бы ему…

— Но вы им не звонили?

— А это важно?

— Важно, — подтвердил Бромберг.

— Не звонил, — с некоторой неохотой ответил Антон, — вспомнил ваше «а служба — службой», и решил сначала поговорить с вами.

— У вас правильные рефлексы, молодой человек, — удовлетворенно констатировал Бромберг, — с вами можно работать.

— То есть, вы сознательно пошли на риск серьезных травм, не говоря уже о неприятных ощущениях, только ради того, чтобы я не связался с бывшими коллегами?

— В основном — да. Ну и еще хотел убедиться, что вы в хорошей форме. На Эврите это вам пригодится. Как там говорят, — Бромберг перешел на ируканский, — сайва не шутит.

— Не шутит, — подтвердил Антон, — но вы, все-таки, немножко сумасшедший. А если бы я сломал вам шею?

— Но вы же не хотели сломать мне шею. Вы хотели сделать мне больно и страшно — только и всего. Именно это вы и сделали — ни больше, ни меньше. Это доказывает, что за два года вы не утратили форму. Пожалуй, вы даже улучшили ее и довольно существенно. Вы продолжали тренироваться все это время?

Антон пожал плечами и улыбнулся.

— Странно, правда? Меня не покидала мысль, что тогда я мог успеть. Я столько раз видел это во сне. Всего два сравнительно простых движения — и я бы оттолкнул ее с линии огня. Сейчас я бы успел их сделать. Да, что там, сейчас я бы успел даже взять стрелы из воздуха.

— Это как?

— Вот так.

Казалось, Антон даже не сдвинулся с места. Все также сидел напротив.

— На стол посмотрите, — подсказал он.

Бромберг опустил глаза и с удивлением обнаружил, что вместо кофейной чашечки у него под носом стоит стаканчик с минеральной водой.

— А вот ваш кофе, — Антон, наклонившись, поднял с пола ту самую чашечку и поставил ее перед собеседником. Можно было легко убедиться, что из нее не пролилось ни капли.