Песах Амнуэль - Странные приключения Ионы Шекета. Часть 3

С высоты птичьего полета поверхность Рувдана-4 напоминала огромную шахматную доску: темные квадраты сменялись светлыми и наоборот. На светлых располагались туристские резервации, с которых власти Рувдана-4 получали колоссальный доход, а на темных — области, куда не пускали не только туристов, но даже дипломатов с иных планет, не говоря уж о военных миссиях галактической инспекции. Вы, надеюсь, понимаете, что именно эти закрытые области представляли самый большой интерес для земной внешней разведки. Попасть туда, однако, имел шанс только уроженец Рувдана-4, вот нашим специалистам и пришлось выращивать агентов методом генетического моделирования. А на мою долю достался момент активации.

Кемпинг Рахахаш представлял собой большой куб, вырезанный из корня одноименного дерева. Моя комната располагалась на первом уровне — это было дупло с кроватью, торчавшей из деревянного пола подобно пню. В окне открывался замечательный вид на лес рахахашей, вытянувших свои кроны до высот, где могли летать искусственные спутники. Мне, кстати, предлагали в туристическом агентстве комнату на 38055 этаже, где-то на уровне ста километров, но я отказался — мне было известно, что агент, которого я должен активизировать, работает на одном из самых нижних уровней.

Отдохнув и пообедав в ресторане (в меню оказались только генетически измененные продукты местного производства, и я выбрал краба размером с небольшую акулу), я отправился на поиски Четвертого-Сир-банклата, предполагаемое описание которого было впечатано в мою память еще в Иерусалимском центре подготовки. На Земле мне и в голову не приходило, насколько трудным может оказаться задание. Во-первых, рувданцы похожи друг на друга, как китайцы. Во-вторых, они еще и одеты совершенно одинаково, и голосами не отличаются друг от друга, и даже мысли их, — по крайней мере, те, что я мог уловить менталоскопом, — оказались похожими, как две капли из одной лужи.

Конечно, я знал, что каждый рувданец — чрезвычайно яркая индивидуальность, ведь и среди двух одинаковых на вид китайцев один может оказаться поэтом-песенником, а другой — полководцем или даже военным преступником. Но как определить эти глубокие внутренние отличия, скрытые под абсолютно одинаковыми личинами?

Я бродил по коридорам, вслушивался в чужие мысли, отсеивал лишнюю информацию и при этом изображал из себя туриста-одиночку, обеспокоенного тем, как использовать с максимальной пользой выпавшее на его долю счастье.

Шел второй день моего пребывания в кемпинге Рахахаш, когда я, выходя из ресторана (на этот раз мне достался бок осьминога, вываренного в жиру птицы феникс), увидел стоявшего в дверях рувданца, на которого, входя, вообще не обратил внимания. Мой менталоскоп, направленный в сторону швейцара, заверещал, и я переключил на прием вшитый мне в ухо декодер.

«Странный турист, — думал швейцар-рувданец. — Что-то мне в нем знакомо. Где-то я его видел. Он мне нравится. Если он ко мне подойдет, я испытаю счастье».

— Скажите, любезный, — произнес я, подойдя к швейцару вплотную, — если не ошибаюсь, вас зовут Четвертый-Сир-банклат?

Конечно, это был рискованный поступок с моей стороны. Что, если я ошибся? Рувданцы — народ подозрительный. Меня немедленно препроводили бы в особый отдел отеля, подвергли допросу с прочисткой подсознания и отправили на Землю, присовокупив ноту протеста в адрес МИД Соединенных Штатов Израиля. Но если я не ошибся, то прямой вопрос позволял мне выиграть время. Я был уверен, что ошибки не произошло, поскольку ни один нормальный рувданец не стал бы думать о землянине: «Он мне нравится» или, тем более, «я испытаю счастье»…

— Да, — ответил Четвертый-Сир-банклат, не понимая уже ни собственных мыслей, ни того обстоятельства, почему заговорил с инопланетником, хотя это запрещено законом.

— Очень хорошо, — кивнул я. — Если мы отойдем в сторону, я скажу вам два слова, и на этом мы закончим наши отношения.

Четвертый-Сир-банклат последовал за мной, и мы скрылись за колоннами от толпы туристов, ввалившихся с посадочной галереи амрукаресов.

— Дорогой Четвертый-Сир-банклат, — сказал я, — вы ощущаете в себе желание поработать для Соединенных Штатов Израиля?

Ничего подобного Четвертый-Сир-банклат не ощущал, поскольку я еще не произнес пароля, включающего наследственный информационный код. Но мне нужно было проверить реакцию аборигена — не завербовали ли его местные органы контрразведки?