Джеймс Баллард - Сторожевые башни

Он почувствовал, что начал сутулиться, — верный признак волнения.

— Будут сегодня в школе занятия? — спросила миссис Осмонд, когда он уселся на диване в своей любимой позе, вытянув длинные ноги.

— Трудно сказать, — пожал плечами Рентелл. — Хэнсон утром пошел в Таун-холл, но там, как всегда, ничего не знают.

Он расстегнул куртку и вытащил из внутреннего кармана старый, аккуратно свернутый женский журнал.

— Чарлз! — воскликнула миссис Осмонд. — Где ты его достал?

— Дала Джорджина Симоне, — ответил Рентелл. С дивана можно было видеть сторожевую башню. — У нее полным-полно таких журналов.

Он встал, подошел к окну и задернул шторы.

— Чарлз, не надо! Я же ничего не вижу.

— Потом посмотришь, — ответил Рентелл, опять устраиваясь на диване. — На концерт сегодня идешь?

— Разве его не отменили? — спросила миссис Осмонд, неохотно откладывая журнал.

— Конечно, нет.

— Мне что-то не хочется, Чарлз. — Миссис Осмонд нахмурилась. — А что за пластинки собирается проигрывать Хэнсон?

— Чайковский и Григ. — Рентелл старался заинтересовать ее. — Ты должна пойти. Мы же не можем целыми днями сидеть дома, плесневея от скуки.

— Я все понимаю, — протянула миссис Осмонд капризно. — Но у меня нет настроения. Давай сегодня не пойдем. Да и пластинки мне надоели — я их столько раз слышала.

— Мне они тоже надоели. Но, по крайней мере, это хоть какая-то деятельность. — Он обнял миссис Осмонд и начал играть завитком волос за ухом, позванивая ее большими блестящими серьгами. Когда он положил руку ей на колено, миссис Осмонд встала и отошла, поправляя юбку.

— Джулия, да что с тобой? — раздраженно спросил Рентелл. — У тебя голова болит?

Мисс Осмонд стояла у окна, глядя на сторожевые башни.

— Как ты думаешь, они выйдут оттуда?

— Разумеется, нет! — бросил Рентелл. — С чего ты взяла?

Внезапно он почувствовал, что злится и ему все больше хочется скорей уйти из этой тесной и пыльной комнаты.

Он встал и застегнул куртку:

— Встретимся сегодня в Институте, Джулия. Начало концерта в три.

Миссис Осмонд рассеянно кивнула, открыла дверь и мелкими шажками вышла на веранду, не задумываясь, что ее видно с башен, с отрешенным выражением молящейся монахини на лице.

Как Рентелл и предполагал, на следующий день занятия в школе были отменены. Послонявшись после завтрака по гостинице, он с Хэнсоном пошел в Таун-холл. Единственный чиновник, которого им удалось отыскать, ничего не знал.

— До сих пор мы не получили никаких распоряжений, — объяснил он. — Но можете быть спокойны: как только что-то прояснится, вам сразу сообщат. Правда, насколько я слышал, произойдет это не скоро.

— Таково решение школьного комитета? — спросил Рентелл. — Или это очередная блистательная импровизация секретаря муниципального Совета?

— Школьный комитет больше не функционирует, — сказал чиновник. — А секретаря, боюсь, сегодня нет на месте. — Прежде чем Рентелл смог что-либо вставить, он добавил: — Жалованье вам, конечно, будет продолжать идти. Если хотите, на обратном пути можете заглянуть в финансовый отдел.

Выйдя из Таун-холла, Рентелл и Хэнсон решили выпить кофе. Найдя открытое кафе, они уселись под тентом, поглядывая на сторожевые башни, нависшие над крышами. Деятельность в башнях по сравнению с вчерашним днем существенно уменьшилась. Ближайшая башня находилась в пятнадцати метрах от них, прямо над пустым зданием конторы на противоположной стороне улицы. Окна в наблюдательном ярусе оставались закрытыми, но Рентелл заметил за стеклом мелькавшую время от времени тень.

Наконец к ним подошла официантка, и Рентелл заказал кофе.

— Я соскучился по урокам, — заметил Хэнсон. — Безделье все же ощутимо утомляет.

— Это точно, — согласился Рентелл, — остается только зазвать кого-нибудь в школу. Жаль, что вчерашний концерт не удался.

Хэнсон пожал плечами:

— Может быть, в следующий раз смогу достать новые пластинки. Кстати, Джулия вчера прекрасно выглядела.

Рентелл легким поклоном поблагодарил за комплимент и сказал:

— Надо бы чаще выводить ее в свет.

— Полагаешь, это разумно?

— Что за странный вопрос?

— Ну, знаешь ли, только не в нынешней ситуации, — Хэнсон кивнул на сторожевые башни.

— Не понимаю, при чем здесь это, — отрезал Рентелл. Он терпеть не мог обсуждать свою или чужую личную жизнь и только собрался переменить тему, как Хэнсон перевел разговор в неожиданное русло:

— Может, и ни при чем, но как будто на последнем заседании Совета о тебе упоминали. Кое-кто весьма неодобрительно отзывался о ваших отношениях с миссис Осмонд. — Хэнсон улыбнулся помрачневшему Рентеллу. — Понятно, что ими движет зависть, и ничего больше, но твое поведение действительно многих раздражает.