Джин Вулф - Крен

Он выпрямился и с трудом сглотнул — буквально переваривая увиденное. Он пытался поверить в это не только разумом, но и всем телом. Затем снова приник к окуляру телескопа.

Над красной крышей мелькнуло и пропало что-то белое. Он был уверен: голубь. Да, в этом городе водились не только чайки, но и голуби. Эти голуби, несомненно, гнездились в выступах скал и искали пропитания на городских улицах — интересно, находили или нет?

— Я глянул дома в старом компьютере, — сказал у него над ухом Парсонс. — Если знать, где искать, так можно много разных старых видов найти. Я так полагаю, это Лесабль-Д'Олонн. Не настаиваю, может, и другой какой город. А вы какого мнения?

Он покачал головой:

— Я… даже не знаю. Но… он ведь не пересечется с нашей траекторией? К тому времени, как мы там окажемся? Ведь следующая волна сначала отнесет его подальше в сторону, правда? — Сказав это, он понял, что не верит ни единому собственному слову.

— Вот уж без понятия. — Парсонс почесал в седой щетине на подбородке. — Подъем-то, он всегда медленно идет, что твоя черепаха в гору. А как вниз, под уклон катишься, так с ветерком, аж в ушах свистит. — Он отвернулся, сплюнул. — Мы аккурат в него и врежемся.

— Если он не будет стоять у нас на дороге… Или будет? Врежемся, говорите?

— Может, он прямиком в наше плато и попадет. Точно не скажу. Звонил тут одному геологу — думал, уж им-то по долгу службы положено разбираться во всех этих тонкостях. Так что думаете? Он тоже говорит — мол, наперед ничего сказать нельзя. Все, говорит, зависит от скорости движения каждого плато. Во как. Вы подумайте только! Как представишь, в какую лепешку сплющит это здание, если мы на полной скорости впилимся в них… Да и от них тоже мокрое место останется.

Он кивнул:

— Это верно, так и будет. Сэр, а можно узнать, кому именно вы звонили?

— Доктору Ланцу. Он мне велел о нашем разговоре ни гу-гу. Тоже командир выискался! Так я и буду его приказы слушать. — Старик Парсонс помедлил. — Мне без разницы, все равно помирать скоро. Вам-то еще жить да жить — молодой, крепкий.

— Да, — сказал он и представил себе маленького Адриана. Дальше он говорил уже на автопилоте: — Я спросил вас про геолога, потому что знаком с одним. Шапочно знаком. Правда, его зовут не Ланц, а Саттон, Мартин Саттон. Он живет на соседней улице.

На то, чтобы решиться позвонить Саттону, у него ушел целый час.

— Марта, вы разбираетесь в том, что мне нужно знать, — сказал он, едва вытерпев вежливый ритуал приветствий, — и я, если вы не против, хочу вас порастрясти. Скажите, мы врежемся в тот город на дне? Или городок, не важно.

Саттон отозвался после долгой паузы:

— Так вы тоже о нем знаете.

— Угадали.

— Эту информацию не пропускали в эфир, ее от всех скрывают. Скорее всего в газеты она тоже не просочится — кое-кто за этим присмотрит. Интересно, сколько народу знает о городке?

— Не представляю. Так мы в них врежемся, Марти?

— Это не моя сфера. Я геолог, понимаете? Изучаю наше плато.

— Но вы знаете. Мы врежемся? Саттон вздохнул:

— Может быть. Как вы вообще об этом узнали?

— Посмотрел в телескоп, вот и все. Там, внизу, город или, если хотите, городок. Он окружен полями и садами. Каковы шансы?

Ему показалось, что он слышит, как Саттон пожал плечами.

— Один из десяти.

— Один из десяти, что врежемся?

— Один из десяти, что минуем. Вчера я слышал, что вообще один из пяти. Только никому об этом ни слова, поняли?

— Хорошо. Но вам-то об этом сказали. Чтобы вы могли определить, расколется наше плато или нет?

Снова длинная тягостная пауза. Потом краткое:

— Да.

— Значит, была еще какая-то причина. Какая? Вам же легче будет, если поделитесь.

— Только ради всего святого, держите язык за зубами. — Даже по голосу Саттона было понятно, что он в отчаянии.

— Никому не скажу, клянусь. Так в чем дело?

— Передо мной поставили вопрос, можно ли расколоть то, второе, плато заранее, до столкновения. Реально ли это. Плато, на котором тот городок.

— Я понял, давайте дальше.

— Предположим, что мы его расколем. Скажем, натрое. Куски поплывут в разные стороны, и тогда вероятность, что наше плато врежется, уменьшается. То есть врежется, но не во все три куска.

Он медленно кивнул и развил мысль Саттона:

— И даже если мы врежемся, то куски поменьше не нанесут такого ущерба, как один большой.

— Точно. — Судя по всему, Саттон занервничал.

— У нас вовсю идет подготовка к крену. По конторе ходит дежурная бригада, все привинчивает к полу, как на корабле в качку. Стальные крепления на ножки столов и стульев, все такое. Шкафы привинчивают и к стенам, и к полу. Как раз сегодня налюбовался на это.