Анатолий Радов: Нулевая область

Бабке стало невтерпёж, её распирало от любопытства и она, остановившись напротив водительской дверцы, заговорила первой.

– Чаво эт ты там высматриваешь? – спросила она трясущимся голосом – Чаво интересного?

– Да смотрю бабуль – заговорил Макс – Проедем мы через эту лужу или нет?

– Да проедете, проедете – торопливо и довольно принялась уверять бабуля, обрадованная подвернувшимся разговором – Туточки все у нас проезжают.

Вот тогда-то она, обведя автомобиль взглядом знатока, и выдала свою фразочку.

– У вас же вездеход. Проедете, проедете. Езжайте, у нас тут все проезжают.

Макс поблагодарил бабулю за дельный совет, и доверяя её, судя по её виду, многовековому жизненному опыту, повёл свой вездеход прямо в коричневую, невнятную субстанцию. Вездеход уселся в этой субстанции по самое днище.

В зеркале заднего вида торопливо удалялась бабка, осознав, что она дала маху. Макс, матерясь выбрался из машины, после чего попытался выбраться из субстанции. Китайские джинсы до колен превратились в сплошную грязь, а Пашка сидел в «вездеходе», как обычно догоняясь из горла, и предчувствуя, что в течении последующего часа придётся сильно попотеть.

Но последующий час со всем его потением ничего не дал. Машина садилась только глубже, лицо Пашки было забрызгано грязью и выражало крайнюю степень недовольства.

– Всё, нафик! – кричал он, отлепляя от себя куски грязи – Не буду я больше толкать. Во-первых, я устал, во-вторых, я уже весь в грязюке, а в-третьих, она только глубже садится.

– Так чё мы тут теперь, ночевать что ли будем? – желваки Макса бешено двигались туда-сюда – Интересно, где сейчас эта бабуля? – думал он, нехорошо улыбаясь.

Проходящий мимо местный и хмельной мужик, посоветовал пойти к трактористу.

– И чё вы сюда попёрлись? – спрашивал он, недоумённо пожимая плечами – Здесь же стадо туда-сюда каждый день гоняют, то на выгон, то с выгона. Они ж тут намесили, у-у, дай боже. Василич на своём ЧТЗ и то бывает буксует.

Пашка сходил к Василичу, но тот оказался невменяем после посиделок со своим соседом. Жена Василича минут пять материла мужа, затем посочувствовала объяснениям Пашки, и бесплатно дала двухлитровую банку парного молока. Когда Пашка вернулся назад с ополовиненной банкой и молоком на губах, машина уже стояла на сухом и вполне твёрдом месте, а Макс ковырялся в карманах, выгребая из них последнюю мелочь.

– Всё мужики – говорил он троим заляпанным грязью помощникам – Больше нету, честное слово.

Но видимо того, что было дадено, хватало, и мужики довольно балагуря меж собой, без особых претензий исчезли из поля зрения.

Бензин закончился за три с половиной километра от города. Отсутствие денег пополнить его запасы на встречающихся заправках не позволило, и всю ночь Макс и Пашка толкали свой «вездеход» вручную, вспоминая бабулю и небескорыстную помощь сельчан.

Позади остался последний дом Курганинского, и снова за окнами поплыли холмы и луга. Пашку однообразные виды и монотонный гул двигателя всё-таки сподвигли на крепкий сон, и он оперевшись головой на стекло дверцы, уснул. Макс, плюнув на попытки поддерживать разговором бодрствующее состояние друга, молча смотрел на дорогу. Через пару километров асфальт кончился, и как и предполагал Макс, началась гравийка. Машину затрясло, и Пашкина голова пару раз прилично ударялась о стекло, но Пашка только бормотал что-то невнятное, и из глубокого сна ни на секунду не вернулся. Ещё через километров пять Макс заметил лёгкий туман окруживший машину.

– Откуда? – спросил он себя – Может тут где большие озёра?

Справа холмы становились выше, и всё больше и гуще покрывались растительностью. Лиственницы, акации, и какие-то приземистые, развесистые кусты. Туман становился плотнее.

Макс, не сводя взгляда с дороги, принялся тормошить Пашку, толкая его кулаком в плечо. Тот долго во сне отмахивался руками, но Макс всё же добился своего. Пашка открыл глаза и бессмысленно уставился в лобовое стекло.

– Чего это такое белое? – задал он глупый вопрос и принялся растирать пальцами виски – Блин, башка от дедовского самогона трещит. Чтоб они тут все попроваливались эти сельские.

– Пить надо меньше – сказал Макс и сбросил скорость.

Плотность тумана возросла до той, когда по всем правилам необходимо было съехать на обочину и включить аварийку. Но Макс поразмыслив, решил что на такой дороге, в чёрти скольки километрах от нормального, человеческого движения, вряд ли есть какая-то опасность. Поэтому он продолжал двигаться со скоростью десять кэмэ в час, внимательно глядя вперёд. Дорогу было видно метра на три, не больше.