– Ничё – улыбнулся Пашка. Он вдруг глупо представил, что в его руках сейчас честь всех городских, и ударить в грязь лицом ему никак нельзя.
– Ну, давай – коротко сказал дед, и махом опустошил свою стопку. Пашка повторил за ним.
Самогон и впрямь был крепковат, но никак не больше шестидесяти градусов. Пашка шумно и с неким облегчением выдохнул. Он ожидал чего-то большего, и на его лице нарисовалась довольная ухмылка.
– Так что насчёт водки, дед? – спросил Пашка, грызя огурец, который ему прямо в руку сунула бабка. Угостив Пашку, она снова заспешила по своим сельско-домашним делам.
– А не нужно – дед махнул рукой – У нас своего самогона хватает.
– Жаль – Пашка с интересом посмотрел на деда – А сколько тебе лет, дедуля?
– Девяноста два.
– Врёшь – не поверил Пашка – Щас мужики по столько не живут.
– Это у вас в городе не живут, а у нас живут. Я вот свой самогон пью, и потому живу. А вы вашу бурду пьёте, и потому как мухи мрёте.
– Ну ты дед поэт – усмехнулся Пашка – А ты откуда знаешь, что я городской?
– Да по тебе ж видно. Хлипкий весь, болезненный.
– Слышь, дедуля, а до Чёрной рощи далеко отсюда?
Дед с интересом поглядел на Пашку.
– А ты чи учёный? – спросил он, повторно разливая самогон по стаканам.
– Причём тут учёный? – не понял Пашка.
– Да приезжали тут давно как-то, не помню, лет тридцать назад, что ли, учёные – дед выпил и довольно фыркнул – Тоже Рощу спрашивали. Так где ж её взять? – Дед пьяно улыбнулся.
– У-у, дедуля – Пашка хмыкнул – Тебя по ходу уже накрыло не шутейно. Ты сколько с утреца самогона своего выпил-то, а? Небось уже бутылочку?
Дед ехидно захихикал.
– Ладно, дедуля – Пашка поднялся, не рискнув выпить вторую дозу угарного пойла – Пойду я! – громко сказал он, глядя на захмелевшего старичка – Пока не упился с твоего самогона, как ты. Так что, не поменяешься?
– Не-а – улыбаясь сказал дед – Не нужна ваша дрянь.
Пашка развернулся и быстро зашагал к калитке.
– Может и правда всё дело в том, что мы жрём дрянь, пьём дрянь и дышим дрянью? – думал Пашка, жуя сочный огурец.
Возле машины мужики получали своё вознаграждение.
– Надо же, как быстро – прошептал Пашка и припустил трусцой.
– Ну чё? – встретил его вопросом Макс.
– Да ни чё – ответил Пашка – Там дед какой-то замороченный живёт с бабуськой своей. Пьёт только личный самогон. Мне ваша дрянь на хер не нужна – пытаясь спародировать деда, проговорил Пашка – В общем, облом полный. А эти чё, так быстро справились?
– Мастера, блин – улыбнулся Макс – У нас же золотые люди ни за грош пропадают, понимаешь? Спиваются, бля. Ладно, прыгай в машину.
Солнце успело подняться в зенит, и от жары Пашке стало плохеть. Он вяло смотрел сквозь лобовое стекло на сельскую улицу. Улица была пустынна, ни пьяного, ни трезвого.
– По ходу сидят по своим хатам, доморощенный самогон хлещут – подумал Пашка, чувствуя, как тяжелеют веки, и по всему телу разливается тягостная, водочная истома.
– Эй, ты чё? – спросил Макс, бросив беглый взгляд на друга – Решил прикемарить что ли?
– Да чё-то меня от дедулькиного самогона накрыло неслабо – пробормотал Пашка, и вволю зевнул.
– Так ты ещё и самогона успел накатить? – Макс хмыкнул – А ты думаешь мне в прикол машину вести? Я бы щас тоже нахерячился и спать завалился – Макс чуть повысил голос – Давай, блин, просыпайся.
– Ладно тебе, не начинай – буркнул Пашка – А куда мы едем, кстати?
– А фик его знает. Остановиться и грибов что ли пособирать?
– А давай в Рощу ломанём – Пашка чуть наклонился вперёд и помотал головой, сбрасывая сонливость – Туда по ходу никто не ездит, может там и втюхаем народу водяру?
– Там по ходу и дороги нормальной нету – Макс успокоился, видя, что друг борется с пьяным сном – Гравийка небось.
– Да пофик, у нас же вездеход.
Макс и Пашка рассмеялись, вспомнив, как пару недель назад, одна сельская бабулька назвала их старую «двойку» вездеходом. Они тогда съехали с холма и оказались прямо перед приличного размера посёлком. В багажнике стоял большой ящик, наваленный до краёв шампиньонами.
Впереди, прямо на дороге, раскинулась непонятная то ли лужа, то ли то, что в детстве называется просто, без всяких ухищрений – кеся-меся. Макс остановил машину и выглянул в окно.
Та сельская бабулька, которая окрестила их машину громким имечком, ковыляла навстречу, опираясь на сухонькую, как и она сама, кривенькую трость. Она с интересом поглядывала на высунувшегося из окна машины паренька и видимо, по-старчески надеялась, что тот заговорит с нею. Но Макс молчал, задумчиво разглядывая непонятную лужу.
Читать дальше