Александр Михайловский - Проклятый мир Содома [СИ]

Но ведь Серегин же не позволит, чтобы нас убили! Он же настоящий бог войны – великий и ужасный, уничтоживший херра Тойфеля и пленивший Зевсия, с которым даже Кибела разговаривает очень вежливо, и в которого втайне влюблена сама Афина. А еще задается и делает вид, что гордая. Да если бы Серегин только поманил ее пальцем, то побежала бы за ним эта Афина как миленькая, никуда бы не делась. Артемида же побежала, и даже без всяких надежд на взаимность, лишь бы быть поближе к своему «предмету». Кто такие против Серегина фашисты? Тьфу на них и растереть вместе с их гадским Гитлером.

А еще мы рассказываем Ольге Васильевне о наших приключениях с самого первого дня по самое сегодня. Все рассказываем, про местных фашистов-тевтонов, про сожженный поселок, который освободили наши солдаты, про бой в ущелье и про то, как наши переделывали Гретхен, которую сперва немного ранили и взяли в плен. Потом мы рассказывали про штурмоносец, Елизавету Дмитриевну, и другие миры, на что Ольга Васильевна сказала, что если миров действительно больше одного, то значит их очень много.

К сожалению, ни в храме Вечного Огня, ни при штурме логова херра Тойфеля, ни когда Кобра замочила Посейдона, мы не присутствовали, и рассказать об этом тоже могли только с чужих слов. Зато как Агния мочила своим мечом Аполлонуса, напавшего на Анну Сергеевну, мы видели во всех подробностях. И поделом этому Аполлонусу! Сначала он напал на Серегина и огреб от него по самое не хочу. Потом решил, что если Серегин для него слишком крутой, то надо наехать на самого слабого из нашей команды, и тут опять просчитался, на этот раз фатально. Агния тоже оказалась крутой, как-никак дочь самой Кибелы. Кто наших обидит – тот трех дней не проживет.

Конечно, рассказывала в основном я, и еще немного Митька, потому что Димке всегда некогда, а Янка у нас очень сильно стесняется при посторонних. Когда мы рассказывали эти истории, то в библиотеке успела собраться целая толпа, которая нас слушала. Там и солдаты из полка в увольнении, и офицеры, а также даже некоторые лилитки и «волчицы», которые ходят в библиотеку учиться читать по-русски, и Ольга Васильевна с ними занимается как с первоклашками. Она-то нам и сказала, что если бы о наших приключениях написали книжку, то и Дюма и Жуль Верн нервно курили бы в сторонке. Ну да, тут и без Жуля Верна тесно, мы и сами хорошие писатели. Вот возьмем и напишем книжку о наших общих приключениях, и назовем ее «Туда и обратно. Путешествие капитана Серегина и его друзей в подвалы Мироздания и возвращение их обратно в Верхние Миры». Но Ольга Васильевна сказала, что для того, чтобы написать хорошую книжку, мало будет знать интересные истории, надо еще очень много учиться, сперва в школе, а потом и в институте, иначе ничего не получится. Ну, это она зря, у нас и так все получится. Вот только открою в себе магический талант к литературе – так сразу сяду писать книжку.

Тогда же и там же. Библиотекарь Ольга Васильевна Потапова

Сначала новая жизнь казалась мне страшным сном, бесконечным ужасом, который обязательно должен был закончиться ужасным концом. И так два месяца подряд каждый день становилось все хуже и хуже. Мой Саша все эти дни клял себя и начальство за то, что позволил мне поехать с полком, а не оставил в военном городке вместе с остальными семьями офицеров, которые должны были приехать к новому месту дислокации полка позже. Да, так получилось, и теперь уже ничего не изменишь! Мужа и так должны были переводить в Союз, поэтому контейнер с нашими вещами уже уехал к маме, да и наши дети с лета тоже остались у бабушки, и меня, собственно, в военном городке уже не держало. Так что влипла я в эту историю вполне закономерно. Решила проехать вместе с эшелоном, для того чтобы сэкономить на билетах, и на тебе – вместе со всеми попала в настоящий кошмар.

Мы уже думали, что завтра-послезавтра рухнут последние остатки дисциплины и в полку начнется самая настоящая анархия – и тут на горизонте, как призраки надежды, появились люди капитана Серегина. С первого взгляда было понятно то, что окружившие наш лагерь бой-бабы, которые сами себя называют воительницами, были одеты отнюдь не в нашу форму, но их одежда и доспехи очень походили на обмундирование наших солдат, и поэтому вызывали определенное доверие. Кроме того, наше положение дошло до крайней точки отчаяния, а окружившая нас армия вооруженных женщин вела себя очень осторожно и не совершала никаких враждебных движений. Потом в дело вступил сам Серегин – и наш полк пал к нему в руки как чуть подгнившая перезрелая груша. У страшной сказки оказался вполне счастливый конец.