Аркадий Шушпанов - Удар молотобойца

– Совсем нет, – задумчиво отозвался педагог. – Совсем нет…

Кабинет русского и литературы опять заполнила упругая, выжидательная тишина. Раздавался лишь тихий стук – это Михаил Юрьевич касался столешницы авторучкой. Стук – щелчок кнопки – стержень внутрь. Стук – щелчок – стержень наружу.

– Есть идея, -. вдруг произнес Савоськин. Ростик даже вздрогнул. – Познакомлю тебя с одним моим другом.

– Он кто? Психиатр?

– Бизнесмен. А еще коллекционер. До вечера потерпишь? Не доберется до тебя твой человек…

До вечера Ростик не дожил, а именно дотерпел. Наконец мобильник завибрировал.

– В семь на остановке у магазина «Восток – Запад», – сообщил Савоськин. – Успеешь?

…Улица напоминала вокзал, куда ближайшим рейсом прибывала ночь. У магазина, спиной к Ростику, стоял Михаил Юрьевич в элегантном белом плаще, черной кепке и пестром, в клеточку шлафроке.

Только теперь Ростик перепугался по-настоящему. Доверился практически незнакомому человеку, и очень странному. Когда Савоськин услышал его телефон, то не стал никуда записывать или забивать в память сотового. Просто кивнул и поблагодарил.

Кто такой этот его коллекционер? Чего коллекционирует? Может, маньяк…

Некстати Ростик вспомнил и прочитанное на каникулах «Над пропастью во ржи». Посоветовал книжку Вит Колосов, сказал, это «что-то». Ничего особенного Ростик там не вычитал. Ну, ходит один туда-сюда, ерундой страдает. В душу запал единственный эпизод: когда этот самый неприкаянный Холден остался ночевать у своего учителя, а тот погладил его, спящего, по голове. Холден, разумеется, тут же сбежал. Ростик на его месте тоже сбежал бы. Американцы, они, конечно, на таких вещах свихнулись, и видимо, давно. Но все же, все же…

Отчетливо послышался стук молотка.

Кругом суетился народ. Ростик начал озираться. Стук он всегда различал очень хорошо, что бы ни грохотало рядом.

Потом побежал к Савоськину.

– Ты пунктуален, – одобрил тот.

А Ростик с запоздалым ужасом разглядел, что плащ преподавателя – точь-в-точь «крылатка».

Шли молча. Ростик заметил, что Михаил Юрьевич опять с плеером. Неприятные мысли он старательно отгонял, но те возвращались, как настырные комары.

Коллекционер жил в элитной новостройке.

– Дон Мигель! – воскликнул он с порога. – Привет, привет!

Протянул руку Ростику:

– Афанасий!

– Ростислав, – пробасил в ответ гость и смущенно поинтересовался: – Простите, а по отчеству?

Загадал: «Только бы не Афанасьевич!» Тезки Лермонтова и Фета в одной квартире – это слишком.

– Алексеевич, – представился коллекционер. – Но для друзей Дона Мигеля – просто Афанасий.

Коллекционер был весел, пышно русоволос и клочковато бородат. Глаза прятались за дымчатыми стеклами. В широкой улыбке не хватало одного зуба, и от этого Ростик тоже почувствовал себя весело и уютно. Решил: ничего плохого тут ему точно не сделают.

– Значит, вот он какой… – Афанасий смотрел, казалось, из-под потолка.

– Он самый, – ответил Михаил Юрьевич, которого здесь почему-то звали Дон Мигель.

– Ну, пойдем. – Коллекционер повернулся и шагнул из прихожей.

– Куда? – Ростик торопливо разувался.

– Покажу тебе коллекцию.

– Иди-иди, – сказал Савоськин. – Не бойся,

Ростик думал, что увидит лабиринт залов. Ничего подобного. Квартира Афанасия оказалась однокомнатной. Просто комната была большая-пребольшая и хитро разгорожена мебелью на несколько секторов. Четко виделось: тут спят, там спортом занимаются, а вот здесь у хозяина кабинет. Тоненькая перегородка отделяла кухню, а перед кухней оборудовали самый настоящий бар.

Везде царил мягкий свет. Приглушенно играла музыка из последнего фильма Тарантино.

– Чего тебе налить? – бросил коллекционер из-за стойки.

– Я не пью, – испугался Ростик.

– Налей ему соку, – раздался, гол ос Михаила Юрьевича.

– Томатный подойдет? – Афанасий зачем-то подмигнул Савоськину.

– Подойдет, – поспешно ответил Ростик и получил высокий стакан.

– А вам, Дон Мигель, как обычно, текилу? – Коллекционер щербато оскалился.

– При учениках не могу, – педагогично заметил Михаил Юрьевич.

У Ростика отлегло от сердца.

– Тогда и вам томатный. – Коллекционер вручил стакан Савоськину. – А я, если не возражаете, пива. Вы ведь не возражаете, да?

– Да! – хором не возразили гости.

Коллекционер нацедил себе из жестяного бочонка.

– Ну-с, – заключил, – прошу.

И провел гостей в малоприметный с виду сегмент квартиры с полукруглым диваном.