Леонид Кудрявцев: Условия выживания

Щетинистый принюхался и пробормотал:

— Пора отправить команду потрошильщиков.

Он был прав. Желтые лезли всю ночь, и количество свежих трупов у линии прибоя значительно увеличилось. Да и со старыми что-то необходимо было сделать. Залах от них уже начал довольно ощутимо досаждать. А когда завоняет «улов» сегодняшнее ночи, то нам на своих позициях станет весьма неуютно. Кроме того, база, как это случалось и раньше, задерживала подвоз боеприпасов. Нет, нехватка патронов пока еще не ощущалась, но кто знает, что может случиться в ближайшую ночь? Вдруг желтые надумают устроить действительно серьезную, продуманную, массированную атаку? И вот тут-то лишний десяток магазинов может пригодиться, да еще как.

— Ну и кто пойдет в потрошители? — осведомился Жигер. — Учтите, за последние три дня я выиграл больше партий: в «слабоумного пита», чем все вы, вместе взятые.

— Кто бы спорил? — сказал Многонагонович. — Однако если ты намекаешь, что за тебя в потрошители пойдет кто-то другой…

— А почему нет?

— Потому, — улыбнулся Многонагонович, которому в последнее время не везло в игре просто фатально, — что об этом не было уговора.

— Ах, значит, не было?

— А разве был?

— Может, мне напомнить тебе о том, как позавчера, начиная очередную игру, ты сказал…

Я повернулся к спорщикам спиной и, закурив пахнущую морской травой сигарету, взглянул на тускло светящееся, с расплывчатыми краями, пятно великого фонаря. Оно всего лишь едва-едва поднялось над горизонтом, и это означало, что до очередной кормежки еще довольно много времени. Почему бы не заняться потрошением трупов? Да и йеху застоялись. Того и гляди посчитают жизнь медом. Вот пусть и займутся трупами, уберут их в яму, впрочем, прежде трупы надо выпотрошить — и самым тщательным образом. Не дай бог на одном из них останется оружие.

Я взглянул в сторону моря и сплюнул.

Хотя какое там может быть у желтых оружие? Это не носатые и не квадратноголовые. У желтых оружие донельзя примитивное. Но все же… все же… иногда бывают и удивительные сюрпризы. Говорят, недели две назад один воин из соседнего заслона раздобыл у желтых просто замечательный клинок. Действительно старинный и неплохой сохранности. За него кто-то из офицеров отвалил десять банок повышенного рациона. А это уже не шутки. Ради такого стоит постараться.

— Очередь есть очередь, — талдычил свое Многонагонович, — очередь всегда очередь. Ну, всосал?

— Зачем же ты тогда на нее играл, если испытываешь к ней такое почтение? — ехидно спросил Жигер.

— А я на нее играл?

— Разве нет?

— Чем докажешь?

— Ну-у-у… это уже не разговор.

— А какой бы разговор ты хотел? Может, ты желаешь, чтобы все было только по-твоему?

— Нет! Но и справедливость попирать я тоже не позволю.

— Ах справедливость?!

Аяск неодобрительно посмотрел на спорщиков и буркнул:

— Может, хватит? Все равно тех, кто отправится потрошить, назовет сержант. Какой смысл об этом спорить?

И конечно, он был прав. С другой стороны, совершенно понятно, ради чего старается Жигер. Он не желает потрошить желтых, поскольку выгода с них небольшая, а вот нарваться на неприятности, причем фатальные, можно запросто. И если учесть, что сержант наш чистюля вполне понимающий, если учесть, что он в подобных случаях при наличии обоюдного согласия менял одного воина на другого, то какая-то надежда отвертеться у него есть. Вот сумеет ли он уговорить Многонагоновича? Нет, конечно, в жизни мне случалось видеть чудеса и почище, но все-таки….

Между прочим, слова Аяска не возымели никакого действия. Спорщики продолжали препираться. Что ж, это тоже метод убить время. Здесь, в заслоне, оно течет не особенно быстро. Если, конечно, из моря никто не лезет. Вот тогда со временем начинаются всякие интересные штуки. Оно может либо бежать с невероятной скоростью, либо замедляется, и тогда за одну минуту случается столько событий, сколько происходит за десять.

В прошлое дежурство…

Я потушил сигарету, окурок сунул в портсигар. Он мне еще пригодится.

Да, так вот, в прошлое дежурство на наш заслон вышла группа ракулов. Ракулы — это не какие-то там желтые. Для того чтобы хорошенько прищучить, хотя бы одного из них, в него надо всадить очередь из крупнокалиберного пулемета или же попасть точно в сердце из снайперки Многонагоновича.