Михаил Харитонов: Развращение

Утром старенький кондиционер умер, и в номере воцарилась жаркая сырость. Когда Варлека проснулась, ночнушка пропиталась потом, прилипла к телу, опасно подчёркивая формы.

Не придя в себя толком, она автоматом натянула покрывало до подбородка. Гостиница, конечно, предоставляла гарантии — но Варлека слышала, что прислуга в таких заведениях исподтишка подторговывает фотографиями неосторожных клиенток. Правда, здесь покупателей на такой товар куда меньше, чем в Штатах: южане мужчины горячие, однако предпочитают пожить подольше. Но лучше не рисковать.

Она опустила глухой полог, чтобы переодеться. Стало совсем нечем дышать, но чёрная материя давала хоть какую-то иллюзию безопасности.

Ужасно хотелось принять душ, а ещё лучше — поваляться в прохладной воде. В номере была ванна с душем, на них распространялись гарантии. Но с недавних пор Варлека перестала пользоваться гостиничными удобствами. В январе её старую подругу по университету, Августу Торанс, зацепили именно в джакузи: оказывается, в стояк была вкручена крохотная телекамера. Какой-то ненормальный ворвался в ванную комнату и заявил права. После трёх недель издевательств Августа постарела лет на двадцать. Варлека Бурлеска не хотела для себя судьбы Августы. И судьбы её несчастного мужа, который сначала запил, а потом, случайно и не вовремя протрезвев, выбросился из окна детской комнаты. Кажется, та пережила его ненадолго…

Она с трудом натянула на потное тело бесформенный балахон. Тщательно убрала волосы под накидку. Потом пришёл черёд паранджи. Сетка из специальных нитей обладала односторонней прозрачностью, полностью скрывая лицо. Кроме того, нити создавали инфракрасную завесу. Сейчас появились всякие гадкие технические штучки, позволяющие рассматривать лицо сквозь платок. Самое плохое, что такие приборчики теперь вполне официально продаются, а гады делают вид, что это так и надо, и не нарушает законов о личной неприкосновенности. Проклятые гады.

Варлека критически оглядела себя: вроде бы всё, что надо, прикрыто. Теперь уже можно опускать полог и вылезать из постели.

Очень хотелось писать, но ночной горшок был полон: вчера она забыла его выставить за дверь. Она всё-таки подняла крышку, посмотрела — нет, уже через край. Всё-таки выставила туалетную посудину в коридор: может быть, прислуга успеет его заменить, и она сможет справить нужду перед уходом. Хотя не грех и потерпеть до транспортника. В нём, по крайней мере, не нужно опасаться любителей смотреть, как женщина мочится. Сейчас таких развелось много, особенно среди молодых парней, которые стали совсем психанутые… Она где-то видела даже рекламу с намёком на это: ресторан, девушка пьёт пиво, приподнимая чёрный платок и показывая нижнюю часть лица, подбородок, красивые губы — а рядом проход в «М» и «Ж»… Тьфу, пакость.

Теперь надо умыться. Маленькая раковинка располагалась в тёмном углу комнаты, напротив окна. Это грамотно: даже если кто-нибудь смотрит через шторы, ничего кроме спины он не увидит. Всё же она постаралась управиться побыстрее: откинутая паранджа очень нервировала. Зубы решила не чистить: незачем. Боже, а ведь когда-то она тратила деньги на дорогого дантиста! Некоторые, кстати, жуют конфетки, от которых пахнет изо рта: раньше на маньяков такое действовало. Варлека этой штукой не пользовалась: продышанный воздух, скапливающийся под платком, и без того действовал ей на нервы, а если ещё и вонь… нет, это слишком.

Бурлеска подумала, подключаться ли к компу через зрительный нерв или воспользоваться экраном. Решила, что лучше всё-таки экран. Говорят, что сейчас через нервные каналы можно скачать биологическую информацию. Которой тоже подторговывают. Это даже опаснее, чем фотографии. В последнее время ублюдки подходят к делу научно. Им нужны молодые и здоровые, обязательно молодые и здоровые…

Ох, что же гады с нами сделали? Всего девять лет, всего каких-то девять лет прошло, а люди превратились чёрт-те во что. Проклятые гады.

Гостиничный комп — тоже устаревшее изделие — оказался куда более живучим, нежели покойный кондишен. Он добросовестно выметнул на экран выжимку событий последних двух суток по интересующим её вопросам.

Что сегодня? Вторник, второе августа, общеевропейское время — десять без десяти, над всей Европой сплошное безоблачное небо.

Политика. Новое обращение ихнего главного гада с трибуны ООН — очередное urbi et orbi . Гад разглагольствует о «совместном процветании и взаимообогащении культур». Как же утомили эти высокопарные риторические периоды, раз от разу цветистее и слащавее… Похоже, они всерьёз учатся европейскому политесу. В их собственной культуре цветистые выражения, кажется, не приняты… Господи Боже, как хотелось бы всего этого не знать. Никогда, ничего не знать о них. И о том, какая у них культура, интересная или не очень.