Дмитрий Дзыговбродский: Исповедник

Конечно, со временем страсти поутихли. Но постоянный контингент посещающих церкви сохранился. Многие люди привыкли и находили в исповеди успокоение. Иногда человеку надо всего лишь выговориться, выплеснуть боль, обиду, сомнение, неуверенность, чтобы всё вернулось на круги своя, и мир заиграл ясными радостными красками.

С-контур… Великое изобретение. Преждевременное, необычное… Оно позволило человеку на мгновение встать вровень с Творцом, дало роботам жизнь и мечты, наполнило бездушное железо человеческими эмоциями. На треть технология, на треть принцип, на треть слово. И ещё на четверть волшебство…

С-контур позволял сострадать, жалеть, верить, прощать, негодовать. Но основные человеческие эмоции: ненависть, страх, гнев, любовь — блокировались раз и навсегда. Так же как и способность помнить то, что рассказал человек на исповеди.

Может, и к лучшему?

Чья-то ладошка робко коснулась плеча священника. Он так задумался, что просто не заметил посетителя.

— Добрый день, святой отец.

— Добрый день, Магди, — улыбнулся священник. — Как у тебя дела?

— Хорошо… Теперь хорошо… Святой отец, спасибо вам за совет. Ваши слова мне очень помогли. Я выбрала Влада…

— Я рад, что ты счастлива. Но ты же знаешь, Магди, я совсем ничего не помню.

Девушка жалостливо вздохнула:

— Наверное, трудно, когда ничего не знаешь о том, что произошло?

— Наоборот. Во многой мудрости много печали; и кто умножает познания, умножает скорбь, — усмехнулся священник.

Магди застенчиво посмотрела на него:

— Святой отец… Я бы хотела пригласить вас на свой день рождения. Сегодня в семь часов у меня дома. Вы придёте?

— Конечно же, дочь моя, — светло улыбнулся священник. — Я не покидаю своих прихожан в беде. Так как же я могу оставить в праздник?

Святой отец пришёл первым. В руке сбрасывали оземь маленькие фиолетовые искорки цветы — сегодня в саду зацвели "асфодели", как будто специально на день рождения Магди.

Дверной звонок отыграл популярную мелодию, и дверь открыл высокий темноволосый мужчина.

— Добрый день, — вежливо кивнул священник. — Вы Влад?

— Да… Как вы догадались? Прошу вас, святой отец, проходите…

— Магди много рассказывала о вас.

— На исповеди? — удивился мужчина, — Но вы же не помните…

— Нет, не на исповеди. Просто в разговоре.

Из комнаты выбежала Магди. Счастливая, влюблённая, сияющая внутренним радостным светом…

— Святой отец, здравствуйте! Я так рада вас видеть. Вы уже познакомились с Владом? Правда, он чудо?

— Конечно, — ответил сразу на все вопросы священник.

— Ой! Какие цветы! — восхищенно воскликнула Магди. — Это… Это…

— Асфодели, — улыбнулся священник.

— Но они же ужас какие дорогие. А правда, что они целый год могу простоять и не завянуть?

— Правда. А ещё говорят, что они не подвластны времени. Говорят, что они зацветают только в день рождения человека, который умеет по-настоящему любить… Говорят, что рядом с ними забывается всё плохое… да много что про них говорят, — усмехнулся священник.

Магди прижалась к плечу Влада и счастливо засмеялась.

— Чудесный подарок, — согласился Влад. — Где вы их купили, святой отец?

— Вырастил в своём саду, — гордо ответил священник. Пусть гордыня — грех, но если что-то хорошо получилось, почему бы не испытать заслуженное чувство.

Проиграл мелодию звонок — гости начали подходить.

Через полчаса, когда все расселись за столом, когда были произнесены первые тосты, священник вдруг ощутил странное тепло и светлую радость. Он понял, что сделал давно ожидаемый шаг, встретил тех, кто для него, как семья.

За столом собрались двенадцать человек — его самые преданные прихожане, самые близкие друзья Магди. И он.

Но считать ли себя человеком?

— Я мыслю, следовательно, существую. Я верую, значит, живу… — прошептал священник и на него снизошёл покой. Когда окружают друзья, в мыслях нет места сомнениям и горечи.

С другого конца стола донёсся голос Петера:

— В соседнем районе нашли тело шестнадцатилетней девушки… Какая-то сволочь убила её, ещё и одежду порвала. Встретить бы этого гада…

Застарелый шрам от ожога вспыхнул на щеке Петера. В пронзительно синих глазах искрилась ярость.

— Петер, — промолвил священник, — не суди. Для этого есть земной суд и есть Господь.

— А если его не найдут? — зло ответил Петер. — Такое встречается сплошь и рядом. И уповать на небесный суд, по меньшей мере, наивно.

— Петер, ты не прав. Кара всё равно постигнет убийцу, — твёрдо заявил священник. — Это неотвратимо!