Клиффорд Саймак - Земля осени

Но оно все еще было там, и он остановился, всмотрелся и узнал; снова ему было не то девять, не то десять лет, и было видно, что волшебство оставалось нетронутым. Он нашел тропинку, которую не разглядел раньше, и пошел по ней. Волшебство не исчезало, и, когда он добрался до вершины, там стояла деревня. Рэнд пошел вниз по улице в безмолвном золоте солнечного света, и первым человеком, которого он встретил, была старушка, поджидавшая его у калитки палисадника, как будто кто-то предупредил ее, что Рэнд придет.

После того как Рэнд ушел от нее, он пересек улицу к дому напротив, по ее словам принадлежавшему ему. Он входил в парадную дверь, когда с черного хода постучали.

— Я — Молочник, — представился гость. Он походил на привидение: Рэнд видел и в то же время словно бы не видел его. Когда он отводил взгляд и потом возвращал его, он словно видел его впервые.

— Молочник? Да, мне, наверное, понадобится молоко.

— Кроме того, — сказал Молочник, — могу вам предложить яйца, хлеб, масло, бекон, все, что вам потребуется. В доме есть бидон с керосином, если понадобится зажечь лампу. Дрова запасены, а если потребуется, я подвезу еще. Растопка сложена слева от входа.

Рэнд вспомнил, что ни разу не платил Молочнику, а тот даже не заикался о плате. Молочник был не из тех, кому предлагают деньги. Не было и нужды совать заказ в ящик для молочных бутылок. Молочник, казалось, и без напоминаний знал, кто из его подопечных, в чем и когда нуждается. С некоторым смущением Рэнд вспомнил случай, когда попросил цветочные семена для сада, чем смутил не только Молочника, но и смутился сам. Как только он намекнул Молочнику об этом, то сразу почувствовал, что нарушает какой-то очень тонкий кодекс, который должен знать.

День затухал, и скоро наступит пора идти готовить ужин. „А что потом?" — подумал он. Можно было почитать, но не хотелось. Он мог вытащить составленный им проект перепланировки сада и с часок поработать над ним, но теперь Рэнд знал, что ему никогда не вырастить сад. В стране вечной осени не сажают садов, и семян здесь нет.

В соседнем доме в окнах огромной гостиной сиял свет. Он заливал массивную мебель, просторные подоконники, огромный камин до потолка. Старик с тростью еще не возвращался, хотя время было позднее. Теперь до Рэнда издали доносились голоса детей, игравших в сумерках.

„Старые и молодые, — думал он. — Старики ко всему равнодушны, и дети, которые не рассуждают. И что здесь понадобилось мне, ни молодому, ни старому?"

Рэнд сошел с веранды и отправился погулять. Улица, как обычно, была пуста. Он побрел вниз, к маленькому парку на краю деревни. Он часто ходил туда посидеть на скамейке под приветливыми деревьями. Там — Рэнд был уверен — он найдет детей. Хотя почему он был так в этом уверен — неизвестно: ему до этого никогда не удавалось обнаружить детей, до него доносились лишь их голоса.

Он прошел мимо старых домов, прочно стоявших в сумерках. „Жили ли в них когда-нибудь люди? — гадал он. — Было ли когда-нибудь в безымянной деревне много людей? Старушка соседка говорила о друзьях, которых когда-то знала, о людях, которые жили здесь и исчезли. Но была ли это память или легкое помешательство, приходящее со старостью?"

Дома, отметил он, были в отличном состоянии. Сдвинувшаяся черепица, слегка шелушащаяся краска, но окна в домах были целы; водосточные трубы, свисавшие с карнизов крыш, не болтались; столбики крылечек не подгнили, как будто рачительные хозяева жили здесь еще совсем недавно.

Рэнд дошел до парка и увидел, что он пуст. Однако по-прежнему слышались голоса детей, но теперь их крики отдалились и долетали откуда-то Из-за парка. Он пересек парк и остановился на краю его, всматриваясь сквозь кусты в покинутые поля.

На востоке всходила полная луна, освещавшая пейзаж так, что Рэнд мог разглядеть даже маленькие группы кустарников и отдаленные деревья. И, разглядывал все это, он вдруг с неожиданным испугом заметил, что луна была полной; она всегда была полной. Всходила она сразу после заката солнца и заходила перед самым восходом. И она всегда была огромной тыквой — осенняя луна поры сбора урожая, освещавшая землю вечной осени.

Это потрясло его. Почему Рэнд не замечал этого раньше? Ведь он жил здесь довольно долго и достаточно часто видел луну, чтобы заметить это. Он был здесь довольно долго… А как долго он был здесь — несколько недель, несколько месяцев, год? Рэнд понял, что не знает. Он попытался подсчитать, но не сумел. Не было временных вех, которые помогли бы отличить один день от другого. Жизнь здесь текла так ровно и гладко, как будто время прекратило свое течение.