Ирина Домнина - Ход конем

В ушах свистануло, панорама перед глазами дрогнула и все… Вокруг белые стены темницы, беглецы снова там, где и должны быть.

- Сволочи! - громко ругнулся Илья. Парень рухнул на лежак, лицом вниз, бесполезно молотя его кулаками.

От обеденного стола потянулся приятный запах, свет в центре комнаты усилился, как бы приглашая к обеду. Но Павел и не взглянул в сторону еды, сел на свою постель. Исход путешествия был, конечно, известен, но Павлу стало жалко Илью, захотелось как-то утешить парня.

- Слышь, а ты зачем коня-то отпустил? Илья повернулся к Павлу.

- Понимаешь, я видел. Я действительно видел, как мы подъезжаем на этом чертовом коне к «Шмелю», и там нас, хлоп, - вертают сюда. Я подумал, что если нарушу ход вещей, то, может, что-нибудь собьется у них во времени и мы сможем хотя бы прикоснуться к «Шмелю». Идиот, да? - мрачно подытожил он.

До сих пор горевшие азартом глаза парня потухли, даже растрепанные рыжие патлы теперь не придавали лицу обычной беспечности. Ответить Павел не успел, в комнате, как всегда внезапно, возник Первый рих.

Несмотря на недружелюбные взгляды, он невозмутимо устроился в риховском кресле - единственном предмете интерьера, не предназначенном для людей. Сиденье было слишком высоким и узким, удобным исключительно для двухметрового и худющего Первого риха. Огромные темно-серые глаза на тонком и бледном, словно выбеленном, лице тюремщика, как обычно, печально лучились. И по-человечески понятного выражения в лице не было, но Павлу казалось, что рих вот-вот заплачет.

- Оглица цивилизации должен просить у вас прощения, люди, - бесстрастно выложил он. - Вы оказались не так уж и глупы. Хоть и живете в элементарном плоском течении времени, сегодня вы сумели преподнести нам урок.

- Да неужели? - взвился, резко садясь на постели, Илья. - Подопытные кролики смогли прыгнуть выше головы?

- Помолчи, - процедил, осаждая приятеля, Павел.

- Верно, - кивнул на нервный выпад Ильи Первый рих, и Павел был готов поклясться, что уловил тень насмешки на бесчувственном лице. - Леве, которого вы почему-то решили именовать конем, - редкое вымирающее животное этой планеты. Когда-то мы были столь же самонадеянны и глупы, как вы, люди. Мы почти погубили эту планету. Теперь вот пытаемся восстановить. Вы сами могли убедиться - тут уже вполне сносный воздух, начала даже расти кое-какая трава. Беда в том, что биосистема восстанавливается слишком медленно. Трава, так необходимая левсам для жизни, крайне плохо приживается и гибнет в конце каждого сезона, и даже коррекция прошлого не облегчает задачу, будущее остается все еще зыбким. А тут, внезапно, - ваш «ход конем».

- Что, нельзя было отпускать? - выдохнул нетерпеливый Илья.

- Отпускать было глупо, - согласился Первый рих. - Вы бы хоть на копыта его взглянули. Левсы на свободе - весьма агрессивные животные. Зверь, если бы оказался не в духе, попросту затоптал бы вас. Но в итоге нам всем повезло. Аналитики заглянули в эту ветвь времени и обнаружили в будущем одну важную деталь. Там, где зверь поел траву на холме, она перестала гибнуть; напротив, вдвое быстрее пошла в рост. Оказалось, существует некий симбиоз между животными и травой. Поедая сочный верх, левс стимулирует разрастание корней, и даже слюна его благотворно воздействует на растения, срезанные листья не сохнут, а словно заживляются ею. И все это, конечно, лишь маленький, но очень важный фрагмент в возвращении планеты к жизни. Так что, да, Илья задал верный вопрос. Кролики прыгнули выше головы и теперь уже не вполне кролики для нас.

Павел предпочел проигнорировать сомнительные нотки в голосе риха.

- Так это значит?…

- Ты правильно подумал. Мы отпускаем вас домой.

- Домой? Когда? - ввернулся Илья, как заноза.

- Да хоть сейчас.

- Сейчас! Сейчас! - решительно ухватился за удачу парень.

- Погоди, - успел вклиниться Павел.

«Эх, что же быстро-то так! Что же, что же… ах, вот…»

- Все время хотел спросить, почему ты назвался Первым?

- Я всего лишь первый рих, которого ты встретил.

- Значит, когда-нибудь будут и другие?

- Когда-нибудь? - рих споткнулся, вопрос будто смутил его. - Не знаю, я теперь думаю, что время относительно вас, людей, не столь уж предсказуемо и иногда даже справедливо линейно.

В ушах коротко свистнуло. Глаза ничего не успели уловить, а тело почувствовать, как люди очутились в «Шмеле», кажется, в том самом месте и в той минуте, из которых их выдернули рихи. Приятели переглянулись. Взгляд Ильи отчего-то сделался грустным.