Мария Семенова: Хозяин Акбара

Двери издали ещё один тяжкий вздох и захлопнулись, автобус неторопливо двинулся дальше, и Серёгин вспомнил своего пса, покойного Акбара. В ранней молодости Барсик повредил переднюю лапу и оттого не сделал выставочной карьеры. Зато был готов в любой час ополчиться на хозяйских обидчиков, буде такие найдутся.

Ирка сперва тихо свирепела от спокойного нежелания среднеазиата исполнять её «уйди» и «дай лапу». Где ж ей было понять, что право отдавать приказы надо было ещё заслужить! Она пошла иным путём. Взялась в присутствии кобеля усиленно чихать, кашлять и тереть глаза. Надо полагать, копировала подругу, у которой действительно была аллергия. В домашней аптечке завелись тавегил, клерасил и прочие снадобья из тех, что сейчас в моде. На пике происходившего Серёгин плюнул и отвёз Барсика к матери, тем более что надвигалась очередная командировка, а с Иркой пса оставлять всё равно было бессмысленно.

Серёгин не первый день жил на свете, он был в курсе того, как некоторые жёны, заделавшись таковыми, объявляют форменную войну «самости» мужа, искореняя все приметы его жизни до Её Появления. Рыбалку там, мотоцикл, прежних друзей… Они полагают, что тем самым крепче привязывают к себе супруга, и очень удивляются, когда выходит ровно наоборот.

Почему он думал, дурак, будто его это не коснётся?

Серёгин помнил, как гладил чёрную корноухую голову друга. Барсик умильно шевелил рыжими бровями и тоже не сомневался, что увидит любимого хозяина всего через несколько дней, однако судьба распорядилась иначе.

С матерью Акбар всегда гулял предельно корректно, не доставляя пожилой женщине никаких неудобств. Спокойный, неторопливый, даже сонный с виду, безобидный прихрамывающий пёс… Но когда они переходили улицу и под красный вылетела машина, его реакция оказалась мгновенной. Мать рассказывала, Барсик вскинулся на дыбы и буквально вытолкнул её из-под колёс… Сам увернуться он уже не успел. Подброшенный белыми «Жигулями», Акбар с трудом, но всё-таки встал. На своих ногах приплёлся домой, чтобы опуститься на знакомый матрасик… У матери отлегло было от сердца, думала, обойдётся, но утром кобель не открыл глаз. Она наклонилась погладить его, спросить, как дела, — и обнаружила, что он начал уже остывать.

Естественно, этому понадобилось случиться, когда Серёгин находился в Хабаровске, так что Акбару за всё хорошее не досталось даже тайной могилки на окраине парка. Службы, занятые вывозом и кремацией умерших животных, не предусматривают возвращения праха. О том, что кремация бывает и «VIP», мать просто не подозревала. А Серёгин, по крайней мере видевший такие объявления в газетах, не сообразил ей подсказать…

Когда он вернулся, Ирка ревела белугой и умоляла простить, и он её, конечно, простил. Она утёрлась и предложила ему завести йоркширского терьера, чтобы носить его в сумочке и ловить восхищённые взгляды. Серёгин не стал её спрашивать, куда подевалась аллергия, но заподозрил, что поторопился с прощением.

Вот так, а мать в ту же осень стала болеть, и однажды «скорая» не успела…

Автобус свернул за угол. С левого борта возникли освещенные полуденным солнцем павильоны рынка «Юнона». Раньше здесь всегда было кольцо. Двери открылись, Серёгин вышел и удивился краем сознания, когда половина пассажиров осталась сидеть.

— Тигесиньки!.. — в последний раз донеслось изнутри. Автобус отправился вперёд по успевшему измениться маршруту, а Серёгин, отставший от жизни, побрёл в сторону рынка. Надо же ему было куда-то идти.

Переходя улицу, Серёгин оглянулся и увидел на другой стороне ту самую суку с автобусной остановки. Ну нет, конечно, не ту самую — не по волшебству же она перенеслась на расстояние в два десятка кварталов, — но очень похожую. Она невозмутимо трусила куда-то по своим собачьим делам, опустив нос к земле. Вот она пересекла серёгинский след, остановилась, подняла голову…

Серёгин шёл через автостоянку, праздно размышляя о причудах генетики и об участи, к примеру, однопомётников, оказавшихся в разных районах огромного города.

— Программы любые, офис, «Виста» качественная, любой софт… — пробежал мимо безусый торговец пиратскими дисками, и мысли Серёгина потекли в ином направлении.

Ему не нужна была качественно сломанная «Виста», ему, собственно, вообще особо ничего здесь не было нужно, но настроение немного улучшилось. Серёгину всегда нравилось на «Юноне». Нравилось то предпраздничное ощущение, которое здесь витало — или казалось, что витало, не суть важно. И потом, с Иркой он здесь не бывал. То есть обход ларьков не грозил превратиться в горестное путешествие по местам разбитого счастья, спасибо хоть и на том.