Элин Таш: Скрещение миров

Маська снова выглянул из-под одеяла. За окном блеснуло какое-то зарево. Маська даже сел на кровати, пригляделся. Ни одной звезды не видно, ну хоть бы луна показалась, была же…

Со стороны горизонта летел странный яркий луч, распадался ещё на несколько лучей, ещё, ещё, начинал походить на гигантский зонтик с тысячами спиц.

— Ма… — прошептал Маська. — Глеб?

В это время Макс вдруг поднялся на задние лапы, стал вытягиваться, принимая нереальные человеческие очертания.

— Макс… — пробормотал Маська, снова зажмурился.

В ногах началось шевеление; поджав колени, мальчик опять открыл глаза. Ксенька спрыгивала с кровати, на лету изменяясь. И вот уже в комнате стояли юноша и девушка — вернее, с виду юноша и девушка, а изнутри…

Маська каким-то образом знал, что это Макс и Ксенька, что они остаются Максом и Ксенькой, хотя облики их сияют, а сверху будто одежда из света — очертаний не разберёшь.

Глаза юноши, чёрные, без зрачков — провалы в бездну, — лучились радостью и неожиданной, вовсе не собачьей, даже не человеческой мудростью. Девушкины же остались кошачьими — изумрудными, с вертикальными щелями…

— Здравствуй, Теллаирани, — проговорил Макс, подходя и протягивая руки.

— Здравствуй, Манлариен… — улыбается Ксенька — повадки кошачьи, верхняя губка чуть вздёрнута, глазищи огромные… Только что усов не хватает…

— Ты говоришь? Макс? Ксюня? — бормочет Маська. — У меня бред? Я болен?

— Почему он не спит? — удивляется Ксенька.

— Не знаю, — пожимает плечами Макс. — Придётся объяснить ему… рассказать… Раз уж так вышло.

— Ма! Глеб! — истошно кричит Маська. Ему так страшно, как, наверное, ещё никогда не бывало.

— Тише… — успокаивающе шепчет юноша, присаживаясь на кровать.

Девушка, которую даже в уме сложно и дальше называть «Ксенькой», садится с другой стороны, проводит нежной рукой по взъерошенной мальчишечьей шевелюре.

— Они не проснутся этой ночью, — шепчет Теллаирани. — Никто из людей не должен проснуться. Пока… — Она вздыхает, переглядывается с Манлариеном.

— Почему? — шёпотом спрашивает Маська.

Зонтик из световой пыли за окном становится всё более и более густым, мириады тончайших световых ниточек, изгибаясь, разлетаются в разные стороны.

— Идут… — шепчет Манлариен.

Теллаирани… Манлариен… Новые, незнакомые имена почему-то быстро запоминаются, становятся родными. Амуру приятно перекатывать их на языке, и он произносит вслух… Юноша и девушка переглядываются, и в глазах их такая радость, такое счастье от встречи, что Маська неожиданно перестаёт бояться. Они хорошие, видит он. Просто хорошие, и всё.

— Что рассказать? Кто идёт? — спрашивает он.

Манлариен вздыхает, опускает голову, Теллаирани неожиданно грустно улыбается.

— Это так сложно, а ты такой маленький… — говорит она, снова проводя рукой по его волосам. — Понимаешь, люди… Они… Вы сейчас проходите свой путь. И каждый раз, когда вы оказываетесь на краю катастрофы, по всему миру собираются… Советы.

— Зачем? — шепчет Маська, кутаясь в одеяло. Ему зябко и снова страшно.

— Чтобы решить, достойны ли вы идти дальше или… окажетесь всего лишь… — Она замолкает, вздыхает и оканчивает: — Неудачной ветвью эволюции.

— А вы? — шепчет он, хватаясь за руку Манлариена. Рука тёплая и сильная, и Маське становится не так жутко от всего этого безумия.

— А мы свой путь уже прошли, — отвечает юноша.

— Тогда что же вы здесь делаете? Почему позволяете людям… — Маська запинается, потому что не знает, как выразить все те чувства, что вспыхнули в душе.

— Мы… — говорит Теллаирани, улыбаясь мягкой кошачьей улыбкой, — мы отдаём свои долги.

— Людям? — удивляется мальчик.

— Всем, — смеётся Теллаирани. — По большей части друг другу…

— За людьми мы скорее присматриваем, ну и помогаем по возможности… — добавляет Манлариен.

Маська набирается храбрости заглянуть в чёрные провалы его глаз. Они на удивление добрые, мягкие и немного грустные.

— Значит, вы… всё время… всё знаете? — изумлённо спрашивает он.

— Нет… — снова вздыхает Манлариен. — От такой пытки мы избавлены и вместо этого наделены различными инстинктами, ну и… материальным мозгом в той или иной степени.

— Мы всё вспоминаем только в такие вот ночи. А потом снова забываем… — прибавляет Теллаирани.

На улице что-то происходит: звуки, шорохи, шаги… Маське кажется, что он замечает, как поворачивается на голове Теллаирани чуткое кошачье ушко…