Джемма Мэлли - Декларация смерти

Мама сжала Анне руку.

— Пойми, солнышко, — чуть запнувшись, произнесла женщина. — Ты ни в чем не виновата. Если ты вернешься в Грейндж-Холл, значит, все наши усилия пойдут прахом. Важней всего ты, Питер и Бен. Вы — будущее. Вы то, ради чего сражается Подполье. Вы — молодежь, в ваших жилах течет свежая кровь, и ваши умы полнятся новыми идеями. С вас начнется возрождение, с вас, а не с кучи стариков. Власти не хотят, чтобы люди подписывали Отказы, они не хотят, чтобы на свете появлялись дети, потому что молодежь может изменить баланс сил. Властям нравится все как есть, они боятся перемен, уничтожают тех, кто этого желает. Они выкорчевывают крамолу с корнем. А ведь вы — надежда грядущей революции. Ты, Питер и теперь вот Бен. Вы должны находиться в безопасности, потому что на вас гигантская ответственность. Вы должны жить, жить дальше ради всех нас.

Анна посмотрела на Питера, глаза которого горели решимостью.

— Понимаешь? — спросил Питер, и у него перехватило горло. — Теперь ты понимаешь?

— Понимаю, — прошептала Анна и повернулась к маме: — Вы до сих пор принимаете Препарат? — спросила она.

Мама кивнула:

— Мы принимаем его, потому что не хотим выделяться. Кроме того, нам не хотелось заболеть. По крайней мере, прежде чем мы увидим тебя. Ну а сейчас… Теперь все изменилось. Нам больше не нужен Препарат. Покуда вы вместе с нами, и вам ничто не угрожает, он нам без надобности.

Анна закусила губу.

— Миссис Принсент говорила, что мои родители думают только о себе, — сказала она, чувствуя в горле комок. — Она говорила, что я должна вас ненавидеть. И я ненавидела… — Девушка сглотнула. — Но теперь, — продолжила она, — я горжусь тем, что я ваша дочь. Очень горжусь. И я вас не подведу. Обещаю.

Мама улыбнулась, и Анна увидела в ее глазах слезы.

— Что ты такое говоришь? — прошептала она. — Да как же ты можешь нас подвести? Как же вы можете нас подвести? Нет, ребята, не волнуйтесь. Мы уедем далеко-далеко, и все будет хорошо. Вот подождите и сами все увидите.

Билл поднес нож к пальцам миссис Паркинсон, и Фрэнк улыбнулся.

— Значит, так, Кристофер, — обратился он к ее мужу. — Ты ведь не обидишься, если я буду называть тебя Кристофером? Так вот, Кристофер, мы не хотим делать твоей супруге больно. Зачем же увечить жен — своих ли, чужих ли. Пальцы вполне еще могут ей пригодиться. Ты уж поверь, мы знаем о чем говорим. Все дело в том, что мы, как и все остальные, должны выполнять свою работу, а нам почему-то кажется, что вы нам кое-чего не договариваете. Взгляни на ситуацию с нашей точки зрения. Мы приехали сюда, чтобы найти Лишних, если быть точным, сбежавших Лишних. Мы знаем, что они прячутся у кого-то из ваших соседей. Буквально совсем неподалеку. А ты нам говоришь, что тебе ничего не известно. Видишь ли, Кристофер, в это верится с трудом. Смекаешь, о чем я? Меня удивляет, что вы не слышали ни единого странного звука и ни о чем не подозреваете…

Билл, не торопясь, резанул ножом по мизинцу миссис Паркинсон, и тут ее супруг не выдержал:

— Нет, только не это! Господи, умоляю! Кажется, они живут в пятьдесят третьем доме. Или пятьдесят пятом. Или там, или там. Это все, что мне известно. До меня доходили всего лишь слухи. Господи, что же вы наделали?

— Вот видишь, как все просто, — просиял Фрэнк, глядя, как Билл убирает нож в небольшую отделанную кожей коробочку. — С тобой, Кристофер, просто приятно иметь дело. Ну, мы пойдем?

Бросившись к жене, чтобы остановить льющуюся у нее из руки кровь, мистер Паркинсон даже не заметил, как они ушли.

Я не смог его убить. Я не смог убить ребенка.

Миссис Принсент, не опуская револьвера, направленного на Стивена, нащупала стоящее позади нее кресло. Ее била дрожь, но, несмотря на это, оружие она держала крепко.

— Не смог его убить? — хрипло переспросила Маргарет.

Такой вариант она вообще не рассматривала и не готовила себя к нему. Теперь же, когда истина открылась, женщине казалось, что кто-то со всей силы ударил ее под дых. Ее сын был жив. Ее сын был…

Миссис Принсент ахнула, когда до нее дошла вся суть сказанного. Ее сын жив. Ее сын — Лишний. Тот самый, который сверлил ее полным ненависти взглядом. Юноша, которого она… Нет, нет, этого не может быть. Не может, и все.

— Ты твердила, что мальчика надо убить. А я никак не мог убедить себя в том, что ты права. Знаешь, Маргарет, жизнь есть жизнь, какой бы тяжкой она ни была. Однако я также не мог смириться с мыслью, что мой сын станет Лишним. Я его оставил возле дома, где жили люди, которые, я знал, сочувствовали Подполью. Потом я сделал фальшивую могилу. Маргарет, я не смог убить нашего ребенка…