Андрей Зинчук - Общий район

— Нет ли каких-нибудь новостей?

Вместо ответа Пат как-то странно, как до этого на улице, усмехнулся и пошел к шкафчику, где хранилось клубное спиртное. Вернувшись с бутылкой и двумя высокими глоталками, он ответил:

— Есть. В наш отдел это пришло сегодня с утра.

— Что-нибудь серьезное или опять, как всегда, наврали?

— По южному сектору это прокатилось еще вчера вечером. — И Пат снова не к месту хмыкнул. — А я слышал недавно твой новый номер в ночной программе. Значит, еще пишешь, не бросил?

— Значит, так… — начал Пат. — Сегодня во время второй работы будут выборы. Вместо Швободы. А вечером его доставят на площадь.

После слов приятеля о новом президенте у Феликса в голове сделалась как бы небольшая метель: бессонная ушедшая ночь, полная сомнений, Лука и его исступленные речи о памятнике…

— Что ж так поздно объявили? — еще равнодушнее спросил Феликс и тут же устыдился некорректности своего вопроса: чем меньше народу соберется вечером на площади, тем меньше хлопот будет у сотрудников Управления, включая и их с Патом. — Кто проверял информацию? — исправился он. (Поскольку особенно важные сообщения нигде не фиксировались, а передавались изустно, находилось много остряков, выворачивавших рассказанное наизнанку, что сильно осложняло работу Управления по поддержанию порядка в районе.)

— Боб из “пересылки” проверял.

— У кого?

— У Макса из отдела свободного времени.

— Макса знаю, — кивнул Феликс: тем, кого он знал в лицо, он обычно доверял.

— Так что салют Швободе! — сухоньким смешком рассыпался Пат. И на него обернулись двое, сидевших за соседним столиком, и закивали головами:

— Салют-салют!

— Салют! — буркнул на всякий случай, отвечая на их приветствие, Феликс и поднял глоталку со спиртным.

В этот самый момент щелкнула дверца элеватора: на пороге клуба стояла какая-то женщина. Тут же Пат, не раздумывая, запустил в нее бутылкой. Но промахнулся: по стене ссыпались стекла, женщина ретировалась. Опять щелкнула дверца, и элеватор унес незадачливую посетительницу наверх.

— Послушай, Пат… За что ты так баб ненавидишь? — спросил Феликс.

— Ну а кто их нынче любит, а? Может быть, ты?

— Да что ты, что ты, — испугался Феликс и тут же нашелся: — Бутылки жалко!

— Правда, говорят, будто раньше они были с нами на равных… — через некоторое время рассеянно сказал Пат.

— Что-то такое и я слышал, — не заметив ловушки, отозвался Феликс.

— А от кого? — неожиданно жестко спросил Пат и через столик потянулся к Феликсу.

— Не помню, — соврал Феликс. На самом деле он слышал это сегодня ночью от Луки: сумасшедший решил вконец задурить следователю голову.

— Нет, ты вспомни! — настаивал Пат.

— Да не помню, и все! — отрезал Феликс. — Скажем так: сам придумал.

— Как ты сказал? На равных? Могу себе представить! — Пат заржал. — Это что же, пить, что ли, с ними вместе? А в сортир как? Тоже сообща?

Феликс был рад поводу рассмешить приятеля: повеселев, тот становился мягче и не делал ничего такого, что бы могло уязвить самолюбие следователя. Кроме того, он понимал, что с его, Феликса, подачи того и гляди пойдут новые анекдоты про равенство людей и баб, которые, конечно же, скоро забудутся, впрочем, как и все в этом районе… Одновременно с тем он вспомнил о новом президенте: в частности, сможет ли тот исправить все, что наворотил старый толстяк Швобода? Да и захочет ли этим заниматься?

— Был у меня сегодня один псих… — сам не зная зачем, признался Феликс (спиртное на него подействовало, что ли?).

— Ну, и?.. — спросил Пат.

— Пистолет из музея свистнул.

— Подписку, надеюсь, ты взял?

— Взял, — соврал Феликс.

— Ну, вот и ладно, — заключил Пат. — Значит, вскоре у нас объявится. Как его зовут?

— Лука.

— Хорошо. Запомню, — и Пат отправился к клубному шкафчику за новой бутылкой спиртного.

Патриций пьянел быстрее Феликса, с него постепенно слезала клубная напускная веселость. “Вот она — человеческая натура!” — думал Феликс, разглядывая все больше мрачнеющие глаза приятеля.

— Нет, чтобы сразу выселять! — злился тот. — Придумали подписку, возись с ними! Ты тоже!.. — он ткнул в Феликса пальцем. — Взял бы и выслал к чертовой матери!

— Не я придумал, — негромко отвечал Феликс, осторожно потягивая спиртное. — Закон.

— Дерьмо, а не закон! — вдруг развязно рявкнул Пат.

— Дерьмо, — согласился Феликс и тут же поймал себя на том, что вновь повторяет ночные слова Луки.