Роман Шамин: В путчине

Вилмер. Да, Илос. Я согласен с тобой. И ты тоже понимаешь, что я это сделаю не ради мелочной мысли и даже не из страха.

Илос. А ради чего?

Вилмер. Только не смейся…

Илос. Не буду — не то время.

Вилмер. Я хочу предоставить шанс.

Илос (недоумевая). Кому?

Вилмер. Богу.

ЗАНАВЕС

Действие происходит в Главной Шахте.

Вилмер стоит в лифтовом зале, ожидая лифта, рядом с ним стоят угрюмые и молчаливые рабочие.

Вилмер. Да, вот так живешь, день за днем. А что, если завтра мы все умрем?

Рабочие. (Молчание).

Вилмер (через минуту). Правильно, думать о завтрашнем дне не стоит, иначе будущее меняет настоящее, а правильно, чтобы будущее было на основе настоящего, а прошлое не зависело от настоящего…

Рабочие. (не просто молчание, а безмолвие и отсутствие всякой реакции).

Вилмер (про себя). Что я такое несу… Нужно успокоиться, сейчас не нужно ни с кем говорить. Черт, как я все-таки нервничаю. Я всегда считал, что жизнь не стоит продлевать любой ценой, а смерть совсем не самое худшее. А оказывается, умирать страшно. Неужели я трус? Нет, вроде не должен. Свобода…

1-й рабочий…моему сыну понравилось бы.

2-й рабочий. Да, сейчас достать игрушки не военные, без нашистской символики невозможно. Ну, и как ему этот мишка?

1-й рабочий. Вот я и говорю — познакомился я с одним дедом из темного мира, который у буровой живет, наш язык выучил. У него сыновей убили при какой-то зачистке БСФ, но он не обозлился, а наоборот, стал делать детские игрушки.

3-й рабочий. Ну, это он просто тебя боится и не говорит, что думает. Наверняка, нас всех ненавидит.

2-й рабочий. Да ладно тебе, какой же он террорист, видел я его.

1-й рабочий. Вот он все меня спрашивал про сына. А я и рассказывать-то стесняюсь. Как ему скажешь, что он у меня секретарь детского нашистского комитета? А три дня назад протягивает мне сшитого мишку, такого косолапого-косолапого, с очень скошенными грустными глазами. Он и медведя-то не видел живого, только на картинках.

2-й рабочий. А сыну наверняка понравился?

1-й рабочий. Да… (подумав) Когда я выходил из проходной, меня встретили сотрудники БСФ — говорят: что в свертке? Я рассказал, показал, а один, младший, поднял его за лапу, и говорит: там взрывчатка от темных террористов.

2-й рабочий. Они что, совсем обалдели?

1-й рабочий. Я им объясняю, что сынишке несу в подарок.

2-й рабочий. А они?

1-й рабочий. А он дернул за лапу так, что она оторвалась, мишка в лужу, эти… ржут, ногами пинают, сволочи… У меня в руках монтировка, я ее до синяков сжал, чтобы не ударить.

3-й рабочий. Надо было ударить!

1-й рабочий. Надо! Но они сказали, что если еще буду с дедом встречаться, они оторвут руки и сыну, а деда зачистят на следующей неделе.

Вилмер. Я ударю! За всех…

Полное молчание до прихода лифта.

На технической площадке Вилмер, Едавар.

Едавар. Ну, что, как настроение?

Вилмер. Да уж, будет тут настроение… Но я готов, не волнуйся.

Едавар. Боишься? Ну, это естественно, я бы тоже боялся взрыва, если бы не видел бараков на крутом склоне, где растут нитуповские нелюди, взращенные путчиной — вот где страх.

Вилмер. Да, выбор сделан, сейчас дело техники.

Едавар. Техника тут, как раз, простая. На нижнем этаже тебе передадут сверток. В этом свертке стандартная БСФовская террористическая бомба.

Вилмер. Не понял, что значит стандартная?

Едавар. Эти бомбы, замаскированные под самодельные, будто бы изготовленные темными террористами (усмехаясь), делают в нашей лаборатории. Пользоваться ими одно удовольствие.

Вилмер. Ну, и удовольствия у вас.

Едавар. Вынимаешь чеку, после этого бомба готова к взрыву.

Вилмер. Там часовый механизм?

Едавар. В этой нет. Он детонирует от удара. Ты вложишь ее в один из резервных клапанов насоса, в полночь, клапана автоматически переключатся и…

Вилмер (сухо). Понятно.

Едавар. Мы на войне, в смертельном бою и ты должен видеть перед собой только мишени.

Вилмер. Но эти мишени — живые.

Едавар. Это не важно, они мишени, все их характеристики только технические — размеры, подвижность и т. д.

Вилмер. А я так не могу! Я человек и всегда хочу им оставаться, тем более в бою.

Едавар. Это не рыцарский турнир и не дуэль, а схватка со зверями. Или ты их убьешь, или они убьют в тебе человека.

Вилмер. Они убьют во мне человека, если я сам стану зверем.