Деннис Уитли: Война в мире призраков

Во время обеда шел разговор о войне, но, когда принесли кофе, он неожиданно угас и наступило молчание. Макс, человек герцога, торжественно преподнес длинные сигары марки «Хойо де Монтеррей», предмет особой гордости его хозяина, а герцог в этот момент думал: «Вот сейчас-то мы узнаем, зачем это вдруг старому Гвейн-Касту захотелось сегодня со мною встретиться. Даю голову на отсечение, что он предложил пообедать вместе не для того, чтобы просто поболтать».

Едва Макс вышел из тихой, освещенной всего лишь одной-единственной свечой, комнаты, как в Гайд-парке, нарушая тишину, вновь заговорила зенитная артиллерия.

Сэр Пеллинор зыркнул взглядом через стол и в какой-то задумчивости произнес:

— Удивляюсь, как это вы живете здесь, при таком шуме. Де Ришло передернул плечами.

— Я, в общем-то, его и не замечаю. Видимо, из-за того, что Лондон занимает такую большую территорию.

И потом, разве можно сравнить это с бомбежками, которые я испытал в других войнах. Один американский журналист попал в точку, написав, что при таких условиях нацистам понадобится не менее двух тысяч недель, чтобы разрушить Лондон, а это составляет сорок лет!

Вряд ли Гитлер проживет еще столько.

— Чертовски приятно это слышать! — загоготал сэр Пеллинор. — Чертовски приятно! Тем не менее, положение вещей от этого не становится лучше. Уже закрылось два клуба, где я привык проводить все свое время, а дозвониться до кого-нибудь из друзей — это просто адский труд. Не могу понять, почему вы не едете в деревню, ведь вас здесь ничего не держит?

— Тот же самый вопрос, мой дорогой друг, я могу задать и вам. Ваше положение аналогично моему. Или, может быть, правительство наконец-то проявило мудрость и решило воспользоваться вашими услугами?

— О Господи! Конечно, нет! У них никогда нет времени на таких старых чудаков, как я. И они, возможно, по-своему правы — это война молодых. Но и нам, старикам, уклоняться не стоит, тем более, что столько людей, совершенно непригодных к военным действиям, вынуждены в них участвовать.

— Вот именно, — ровным голосом сказал герцог. — В этом весь ответ на ваш собственный вопрос. Я терпеть не могу неудобства и скуку, но даже они не вынудили бы меня покинуть Лондон, когда тысячи простых людей не в состоянии этого сделать.

Опять наступило молчание. С затаенным интересом де Ришло ждал, что же еще скажет сэр Пеллинор. Минуту спустя старый баронет произнес:

— Конечно, одному легче ориентироваться, но и знакомство со множеством людей зачастую позволяет мне идти своим путем.

В серых глазах герцога появились насмешливые огоньки.

— Так, может быть, вы окажете любезность и подскажете, в каком направлении мне идти?

— Ха! — Сэр Пеллинор подвернул свои пышные кавалерийские усы. — А вы хитрый тип! И всегда таким были! Мне следовало бы догадаться, что вы сразу же поймете, что к чему, что я пришел сюда не ради вашего прекрасного стола и великолепных напитков, не говоря уж о сигарах, как бы хороши они ни были. С тех пор как началась эта кровавая заваруха, я не помню, чтобы видел вас хотя бы один раз в одиночестве. Может быть вы расскажете мне, чем это вы таким занимаетесь? Я абсолютно уверен, что вы не скучали. Узкие губы де Ришло растянулись в улыбке. — Я участвовал во многих войнах, но я слишком стар, чтобы вновь обратиться в младшего офицера, и чересчур молод по темпераменту, чтобы быть государственным служащим. Я даже даже статуса начальника местной противовоздушной охраны не имею. Впрочем, вероятно, как и вы. Вы уж простите меня, но может больше не стоит допрашивать друг друга.

— Ах ты, старый лис! Загнал меня в угол, да? Ну хорошо. Я действительно имею отношение к Военному Кабинету. Почему? Одному Богу известно. По всей видимости, кто-то из его членов считает, что я до сих пор могу быть полезным, хотя всем хорошо известно, что я не обладаю особой сообразительностью. У меня всегда был наметан глаз на лошадей и на хорошеньких женщин. Не пропускал я и виноградный портвейн, а вот умом… — тут уж, простите, — чем-чем, а умом как таковым я не отличался.

— Да, похоже на это, — ехидно заметил герцог. — То-то вы, после выхода в отставку, кажется где-то в 90-х годах, на свои долги умудрились скопить состояние эдак миллионов в десять. Следует ли мне понимать, что вас послали на встречу со мной?

— Совсем нет, хотя то, что произошло, равносильно этому. Мои возможности достаточно велики. Я не могу, правда, добиться, хотя порою и желаю этого, чтобы людей расстреливали за преступную небрежность, но благодаря мне были уволены некоторые из наших саботажников. Большинство моих рекомендаций принимается, за исключением тех, которые впрямую противоречат правительственной политике. Неофициально я также был инициатором различных мероприятий, которые принесли немало неприятностей немцам. Мы все взаимосвязаны и вот, увидев на днях, как вы восхищаетесь утками в Сент-Джеймском парке, я сразу же почувствовал, что вы можете оказаться именно тем самым человеком, который поможет правительству решить вставшую перед ним в настоящее время очень тяжелую проблему. Ну а сейчас-то вы все-таки скажете, чем занимаетесь?