Юлия Зонис - Боевой шлюп «Арго» [сборник]

…Милиция так ничего и не нашла. Тетя Рая долго потом ходила, добивалась. Дядя Паша никуда не ходил. Он как-то сразу постарел, будто за одну неделю десять лет прошло. Потом он уехал в рейс, а тетя Рая все продолжала ходить и выяснять. Женькины портреты расклеили по всем стенам и рекламным щитам. Там они провисели до весны, а весной их смыло дождями.

В милиции решили, что в новогоднюю ночь кто-то баловался с фейрверками. Мать считала, что это опять мальчишки кинули гранату, и под шумок вынесла-таки в мусор мою гильзу от зенитки.

А Дубыря так и не нашли.

Шарик бросает сиреневые блики на заросший травой двор, на стену в потеках сырости, на оплавленные края ямы, когда-то бывшей песочницей. Трава там не растет. Яму хотели забетонировать, уже и бетономешалку пригнали, но потихоньку все как-то сошло на нет. А через несколько месяцев горсовет постановил переселить весь квартал. Мы переехали в новенькую многоэтажку на другом конце города, а потом я и вовсе уехал учиться в Москву.

…Дело в том, что тем давним днем я отрыл не только монетку. Я выкопал заодно и шарик. Кажется, даже Севка не видел, как я вытер сиреневый кругляш о штаны и положил в карман. Зачем я это сделал? Не знаю. Жизнь кидала меня по разным городам и странам, совершал я и хорошее, и плохое, но тот мой розыгрыш был, пожалуй, самым гнусным. Может, поэтому-то, возвращаясь сюда раз за разом, я не нахожу ни родного дома, ни привычного мне города, ни одного воспоминания о детстве – только маленький сиреневый шарик.

Сквозь резную листву смоковницы солнце светило мягко, почти ласково. Будто и не солнце вовсе, а теплая ладонь легла на затылок. Это там, во дворе, земля ссохлась от жара и новенькая краска на гараже Бачо пошла пузырями. А на смоковнице было хорошо.

Сандро облизнул соленую от пота губу и глянул вниз. Высоты он побаивался. Сандро стыдился этого страха, ведь он не знал больше никого, кто боялся бы высоты. При каждом удобном случае мальчик взбирался на смоковницу, и спустя несколько минут противное чувство уходило – лишь вцепившаяся в ветку рука предательски подрагивала. Вот и теперь Сандро для начала убедился в том, что держится надежно, и только потом оглядел двор. Ребята попрятались. Сандро присмотрелся и удовлетворенно хмыкнул – черноволосая голова Сулико виднелась за кучей старых автомобильных шин у сарая. Рустик, наверное, залез в подвал, а Игорь… верно, Игорь распластался на брезенте в кузове грузовика дяди Гогии. Если бы Сандро водил, он мигом обежал бы все тайники и спугнул птиц. Но так уж получалось, что еще ни разу не выпало ему черного камешка. Сандро никогда не был Птицеловом.

Птицеловом в этот раз была Инга. Новенькая. Она стояла посреди двора и неуверенно оглядывалась. Если бы Сандро решился свеситься ниже, он мог бы разглядеть ровный пробор в белокурых волосах и нежно розовеющие уши. Почему-то именно уши новенькой запомнились ему сразу, хотя в них ничего особенного не было – нормальные, небольшие даже уши. Потом уже он заметил редкие веснушки на носу, серые глаза и увязанные в две тугие косы волосы. Сандро очень хотелось поглядеть на Ингу поближе теперь, когда она не могла его увидеть. А еще лучше – уронить неспелую инжирину и встретить изумленный Ингин взгляд. Но делать этого было нельзя, ведь тогда Инга выбыла бы из игры. Сандро покачал ногой. Застежка на правой сандалии едва держалась. Качнешь сильнее – и сандалия шлепнется на двор, прямо Инге под нос. Мальчик вздохнул и аккуратно подтянул ногу. Он покрепче сжал в кулаке красный камешек и прижался к шершавому стволу.

Если по-честному, Сандро совсем не должен был бы прятаться сейчас на дереве. Мальчик покосился на свои окна. Хорошо, что бабушка пошла вздремнуть и только черный кот Базилевс застыл на веранде. Сандро показалось, что кот заметил его и глядит укоризненно. Еще бы ему не глядеть, ведь в кармане у Сандро лежит пустая авоська, гастроном закроется через полчаса, а в доме ни хлеба, ни молока – разве что прокисшие остатки в Базилевсовой миске.

Мальчик скорчил коту рожу и шепнул: «Иди мышей лови». Кот зевнул и, лениво соскочив со стола, отправился в комнату. Ему тоже было жарко.

Вано приехал в город не просто так, а дела делать. Вано не в кабак ехал, не вино пить, а вовсе даже на рынок, потому что время приспело и жена велела: «Без зернышка не возвращайся!» А что с друзьями встретился да зашел вина выпить, так ведь он мужчина, почему бы ему не выпить вина? Тем более что угощал Аслан, хороший друг, лучший из друзей, не какой-нибудь кислятиной дрянной или русской водкой, нет, настоящим красным вином, настоявшимся за год в дубовой бочке. Аслан вино продавать привез, обрадовался, когда Вано увидел. Как же ему друга не угостить? Так? Ну а потом кончилось Асланово вино, пошли к Зуле, тут уже Вано угощал, ведь должен он оказать ответное уважение другу? Потом и еще знакомые подошли, совсем весело стало. А что спустил две из трех припрятанных под рубашкой бумажек – вай, настоящий горец должен быть щедрым, ничего не жалеть для друзей.