Ярослав Веров - Третья концепция равновесия

— низкочастотная энергия подлежит утилизации на хозяйственные нужды Сектора;

— невостребованные излишки предполагается равномерно распределить в пространстве Сектора или обменять на соответствующие материальные ценности в соседние Сектора.

— Да что же это такое происходит? Причем здесь энергия? Я же имел в виду критическое падение энтропии! — и Фомич озадаченно посмотрел на свою докладную, которую он еще не успел отправить. — А, чтоб вас люпус попрал.

И с этими словами Фомич нажал рычаг, но все еще не Отправлений, а Личной Корреспонденции — как и следовало ожидать, ящик пуст не оказался. Соратники не дремлют!

«Куратору Сектора

Главному Координатору

Пространственно-Временных Связей Фомичу

Копия в Совет Спонсоров

Настоящим доводим до вашего сведения, что работающий во вверенном вам Секторе Техник-Наладчик Лукреций в противоречие духу и букве последней Директивы Спонсора, а также в целях извлечения шкурных интересов, вступил в преступный сговор с небезызвестными обитателями Микзара-5, намереваясь абсолютно злостным и совершенно беспринципным образом осуществить локальное вмешательство в Величайший Второй Закон путем недопущения превращения безукоризненно желтого карлика, известного ранее как Белый Сверхгигант Микзар, в просторечии именовавшегося „Бриллиант Ночного Неба“, в Оптимальный Красный Карлик. Требуем незамедлительных и решительных воздействий с целью пресечения возмутительных и наглых деяний вышеобозначенного субъекта.

Некоторое время Фомич размышлял. Затем нажал рычаг Вызова. Незамедлительно всхлопнулся проем и в снут шагнул Лукреций. Приняв предусмотренный Уставом изгиб с растопыриванием он, как обычно, заорал:

— Главный Координатор Фомич!..

— Оставьте, Лукреций, будет вам. От ваших инфрачастот у меня в ушах волнирует.

— Ну вот и я о том же, шеф.

— Приваливайтесь, — и Фомич указал на стоящее посреди снута седадло.

Лукреций неторопливо подошел и со свойственной ему легкой небрежностью, опустился в седадло.

— Видите ли, Лукреций, — начал Фомич. — Тут такое дело… Ну в общем прочтите.

С пяток сотых долей оборота Лукреций осознавал прочитанное, медленно покрываясь гневными цветами видимой и невидимой части спектра. Наконец, не выдержал и взорвался:

— Хулиганье! Астронавты хреновы! Завистники клюповатые!

— Так значит, это правда? — цвет нескрываемой радости проступил на лице Фомича.

— В каком это смысле? — насторожился Лукреций.

— А вот прочитайте-ка еще и вот это, — и Фомич перебросил Лукрецию Директиву.

— Так ведь секретно же, шеф, — осторожно возразил Лукреций.

Хотя он, как и все соратники Сектора уже ее читал, но принимать секретный документ не по официальному каналу считалось в Управлении дурным тоном.

— Я хочу, чтобы вы вникли, — Фомич хорошо знал, как Техники читают Директивы. Они их попросту не читают.

— То есть как — красные карлики?! — стал постепенно доходить до Лукреция смысл прочитанного. — Надо ж такому… Я ж с них половину уже взял… Назад ведь уж никак… Как же ж теперь-то?..

— Значит, правда, — удовлетворенно заметил Фомич. — Вы знаете, Кеша, я ведь давно за вами наблюдаю.

— И этот тоже наблюдает, — недоуменно проворчал Лукреций. — Что-то я стал слишком популярен.

— Я очень рад, Кеша, что в вашем лице, заметим, единственно нормальном лице во всем Секторе, я нашел твердого и непримиримого борца с принятой в нашем Управлении Концепцией Равновесия. Я не ошибаюсь?

— А клюпы его знают, — окончательно запутался Лукреций.

— Вот-вот. Видите ли, Кеша, бытие вещей есть их представление. А теперь посмотрите вокруг, что там видно, что, так сказать, представляется? Правильно, одни красные карлики, миллиарды красных уродцев, болезненно-красное пятно на теле Галактики, величиной в целый Сектор, — Фомич откинулся в седадле и как-то отрешенно, с признаками брезгливого недоумения, посмотрел поверх головы Лукреция.

Казалось, он созерцал то ли голограмму Верховного Спонсора, то ли панораму Сектора, побитую красными точками красных карликов, как изъеденный молью пиджак. Но, спохватившись, добавил: — Но зачем вы взяли деньги? Борьба за справедливость — дело бескорыстное!

— Мне без денег никак нельзя, — угрюмо пробормотал Лукреций. И, используя редкое жаргонное словечко «человек», пояснил: — Я человек пьющий.