Алексей Сквер: Дальше — не будет.

— Пьяница штоль? При жизни то чем занимался??

— Почему сразу пьяница?? Ну, а в общем, ничем я не занимался если уж серьёзно-то…

Да и впрямь. Ну, не рассказывать же было Стасу здесь о своей говноработе, которую по известной причине перестал недавно выполнять. Что такого изменилось в мире, от её деланья или её неделанья?

— Да ладно… не хорохорься… Семья то была?

— Была… Сын Андрюшка. Жена, сука, аборт вот… Ну, второго не захотела. А я, короче… Ну, мы с ней поговорили так… по душам… и за аборт и ваще за всё… Сука она… тварь меркантильная, но знаешь, Илья… права во многом. По сути, жизнь оказалась полным говном. Ни цели, ни любви. Нихуя от юности не осталось… вообще… наливай — давай нас помянем что ли.

— М-дааа… Все истории самоубийц одинаковы…это истории о слишком большой любви и жалости к себе. Почти все, кроме одной.

— Ннне понял!?

— А чего тут понимать?? Столько народу тут прошло а суть высказанного одна и та же. И заметь, я тебе не предлагал рассказывать «почему ты здесь?» Я предлагал рассказать о жизни «ДО». Но ты почему-то решил мне рассказать о причинах своего попадания сюда. И что? Сейчас это так уж важно?? Для тебя сейчас это так важно?? Продолжать себя разнесчастного, обманутого судьбой, жалеть — это, по-твоему, важно?? А ВСЯ жизнь «ДО» смысла не имеет?? Вот сам посуди… имеет ли смысл этим заниматься здесь — Илья широким жестом обвёл свой бар — ты не кипятись, я не морали тебе читать собрался, просто рассуждаю. Чего мне тебя давить-то? У самого свои тараканы, иначе не оказался бы тут.

— Хм… ну не знаю… мне заморочек и там хватало, а тут-то чё о них думать?? Тут скорее надо понять, какие здесь заморочки… Я думаю это сейчас важнее. Как я понял, придёт время подумать и над прошлым, мне сейчас интересно настоящее и будущее.

— А их тут нету, Стас… нет времени — значит, нет прошлого и будущего…

— Ну как же?? Я ведь помню, как попал сюда и что было после этого — значит какая-то хронологическая цепочка прослеживается.

— Это субъективное ощущение, Стас. Понимаешь ли, тут самоубийцы всех времён и народов собраны. Каждый занимается тем чем хочет, более того, каждый верит и видит то, что хочет… ну почти… В любой религии самоубийство — грех, если конечно оно не совершалось ради спасения кого-то и становилось подвигом. И ты с лёгкостью можешь встретить Римских патрициев, например, или жителей страны которую образуют Китай и Сибирь через какое-то время после твоей смерти.

— Стоп, а откуда ты знаешь из каких я времён??

— Стас, я тут ооочень давно… я насмотрелся на представителей разных племён и времён… такие мелочи как одежда и манера поведения многое говорят о человеке сами по себе, кстати,… ты куришь??

— Да…

— Забыл что куришь?? Это бывает… здесь. Здесь нет чувства голода или потребности чего-то. Для наркоманов по-первости вообще рай. Не было потребности — вот и не вспоминал. Кури, если хочешь, вкус, дым, ощущения — всё осталось, вопрос в том хочешь ли ты этого? По сути, тебе и выпивать-то смысл очень маленький. Кстати, ещё по одной?

Стас кивнул, и Илья опять наполнил рюмки.

— Смысл, например, нашего с тобой пития сейчас — это общение. Ни ты, ни я не напьёмся до упаду. Да и нет тут упада. Тут сна, если заметил, нет! Отсутствует потребность живого организма в отдыхе.

— Все бодрствуют постоянно??

— Да большинство забывает, что это такое, а когда вспоминают, то, как правило, сожалеют лишь о снах. В некоторых религиях, кстати, сон почитается за общение с богом. По ним скучают, так же как и по миру живых. А скучают все. Тут место неограниченных возможностей с одной стороны и недосягаемости простейших вещей с другой.

— Раз есть запреты — значит, есть правила.

— Стас, тут нет запретов… тут либо что-то есть, либо этого нет.

— Как зеркала??

— Как зеркала — согласно кивнул Илья — зеркал тут нет, к этому тоже быстро привыкают, да они и не нужны. Твоя внешность всегда в порядке. Волосы не растут. Каким попал сюда таким и ходишь. Носил бороду и патлы — таким и будешь ходить. Отстричь можно — избавиться нет. Незаметно для тебя они вновь появляются. Но не больше и не меньше чем были. Те, кто брился при жизни — как ты, например, всегда тут гладко выбриты. Цвет лица у всех свежий. Ты, Стас, не найдёшь тут бомжей или болезненно выглядящих субъектов… Все носят ту внешность, которая была им дана при жизни. И все выглядят здоровыми. Можно менять одежду, но вот испачкать её или себя не реально, вопросы гигиены тут решены кардинальным образом. Нет, заляпаться чем-то конечно можно, но оно само от тебя или твоей одежды отстанет.