Наталия Новаш - И я там был..., Катамаран «Беглец»

Почтальон, наконец, поравнялся с нами, а мы, растерявшись, все стояли, словно окаменевшие. Проезжая мимо, он повернул голову в нашу сторону и, как всегда, вежливо со мной поздоровался.

Я машинально ответила ему, но взгляд мой был устремлен совсем в другую сторону, и на лице, кажется был написан совершеннейший испуг. Однако почтальон, по-моему, ничего не заметил — ни моей реакции, ни, самое главное, того, как позади нас сновали «красные»… И как сплетались они в решетчатые светящиеся конструкции — этого он не видел, потому что в лице его ничего не изменилось, а смотрел он как раз куда надо: за наши спины. Мы инстинктивно вытянулись, сдвинулись и стояли теперь, как стенка во время штрафного. Тут почтальон, похоже, все-таки почуял неладное, потому что вдруг притормозил и, приподнимаясь на педалях, начал вертеть головой, силясь разглядеть творившееся за нашими спинами. И опять — вот чудеса! — ничегошеньки не смог разглядеть. Надо полагать, он попросту решил, что мы его разыгрываем. Он сделал строго-обиженное лицо, с шумом втянул воздух и, более не озираясь, резко прибавил ходу. Вскоре почтальона и след простыл. У меня отлегло от сердца.

Тем временем «красные» взялись перестраивать свои решетки, и мы, чтобы не мешать им, пошли туда, где стоял шезлонг. Читать мне уже не хотелось, землянику собирать — тоже. Ею пренебрегали сегодня даже мои племянники, хотя в траве под ногами красным-красно было от вызревших за день ягод. Я просто сидела в шезлонге, рассеянно посматривая вдаль.

На душе было мрачно, разговаривать ни с кем не хотелось. Как перед грозой. И дети мои потихоньку перебазировались к трещине, каждый занявшись своим делом. Один Димка сидел на траве, выписывая детскими каракулями что-то в записную книжку из многострадального журнала «Знание — сила». Оставил бы на даче… Но в конце концов и Димка не выдержал и куда-то смылся. Я нагнулась и подняла с травы брошенные им записи. И вот что я увидела на первой странице:

1. Л.

1. Сторож

2. Зять

3. «Колхида» МБЛ 39–16

4. Бабушкины т-ки

5. Сторожиха в зеленом платке

6. Старый МАЗ с прицепом

7. Почтальон на велосипеде

На второй странице был похожий список:

2. 3.

1. Иск. зять?

2. Иск. сторож?

3. «Колхида» 39–16, иск.

4. Иск. МАЗ с прицепом

5. Незнакомец в тапочках и платке

6. Незнакомец в джинсах

7. Группа прозрачных

И так далее… В следующем списке было восемнадцать пунктов, некоторые повторялись.

Я раздумывала некоторое время, а потом посмотрела по сторонам — где там бесятся «в своем соку» мои дети? Именно бесятся — глагол «вариться» здесь был неуместен, потому что все они, кроме Наташи, в своем собственном обществе умели только беситься. Это она могла тихо петь для себя самой или играть наизусть, перебирая в воздухе пальцами, свою любимую «Вислу». Или же — устраивать исследовательскую деятельность внутри «атомной бомбы». Она и сейчас стояла там, на холме, и, застыв, запрокинув голову, смотрела на решетки. Коротко подстриженная и кареглазая, крепенькая и коренастая, точно бочоночек, совсем не такая, как Катя, и вовсе не любившая нежностей и шумных восторгов, казалась она мне из них из всех самой загадочной.

Димка, сосредоточенно отмеряя шаги, шел через поле вдоль трещины — как видно, определял ее длину. Наконец он остановился и повернул обратно. Рожь была ему по самые плечи. Ого! Трещина-то оказывалась не такой уж маленькой. Интересно, заходила ли она на территорию леса? Выяснили ли это мои племянники?

…Нет, теперь я почему-то за них не беспокоилась.

У меня возникло неожиданно странное доверие к «красным». Не страшно мне было за племянников, и все! Хоть и играли они там, рядом с «атомной бомбой»… Что-то мне на сей раз подсказывало… И опять теплота и жалость к этим несуразным пришельцам проснулись внутри, как утром…

— Добрый день! — раздался голос у меня за спиной.

Я оглянулась. Сзади стоял Алесь. Нет… это была просто кукла с безумным, ничего не выражающим, остекленелым взглядом. «Сгинь!» — сказала бы в данном случае Марья Петровна. И была бы права. А я даже не знала, как реагировать…

— Хорошо, — сказал в голове у меня тот же голос. — Мы не будем разговаривать с вами через фантомов.

И «здань» исчезла… Вот тут-то я всерьез перепугалась и некоторое время сидела чуть дыша. А потом мне захотелось истерически расхохотаться.

«Надо же! — подумала я, стараясь взять себя в руки. — Ну вот… Будет теперь что досдавать в сессию, основываясь на собственных примерах!»