…
Через час на том же месте.
Юл Фоске окинул взглядом выжженный участок дороги, темно-серые выгоревшие остатки автобусов и джипов, россыпи тусклых гильз, и черные, растрескавшиеся скрюченные мумии. Обыкновенные человеческие трупы тоже были — но дальше от дороги, уже среди охристых пологих волн пустыни… К горлу подкатила тошнота. Адвокат-эколог с усилием сглотнул слюну. Егер Ервок сразу протянул ему фляжку.
— Глотни, док. Тут домашний виски. Хорошо помогает от этого самого…
— Угу, — согласился эколог, принял фляжку и сделал несколько глотков насыщенно-обжигающей самогонки, — Дерьмовая тема, парни. Это ни фига не похоже на бой с обычными партизанами. Как это так получилось?
— Долго рассказывать, док, — ответил Иван Мюллер, — Давай, про это потом. А сейчас Главная проблема, что скоро сюда прилетят вояки из ЮАР, и из северной Намибии.
— Как скоро? — спросил Фоске.
— Часа примерно через два.
— Через два часа… — произнес адвокат-эколог, — Через два часа… Через… вот что! Нам нужна цистерна с мазутом или вроде того, и пожарная машина с генератором пены.
— Зачем? — удивился Ервок.
— Затем! — Фоске ударил кулаком по своей ладони, — что партизаны разлили на дороге огромную мазутную лужу, и подожгли, когда там ехала колонна «ODA». Потом была обычная стрельба. Сейчас все закончилось, приехала милиция овамбо и стала тушить горящий мазут! Тут должно быть сплошное пятно мазута, пены, грязи, дыма, ясно?
— Фэйк… — заметил Мюллер, — трупы-то очень характерно сгорели.
— Трупы… Трупы, — Фоске задумался, — Вот что! Надо отвезти их на комбинат, и…
— Вау! — Ервок радостно вскинул руки к небу, — Гениально! Там таких сгоревших до чертовой бабушки, несколько десятков роли не играют. Считать никто не будет!
— Нужен мазут и пожарные машины, — напомнил Фоске, садясь на мотороллер.
— Ясно-ясно! Сейчас мы все устроим… А ты сейчас куда?
— На комбинат, — ответил он, — точнее, в гуманитарный лагерь. Там надо быстро…
…
Через полчаса.
Гуманитарный палаточный лагерь около территории «BGCI»
Чем-то это напоминало иллюстрации к романам Редьяра Киплинга о буднях британской колониальной армии в этом регионе в середине XIX веке. Ровные ряды простых серых брезентовых тентов, второпях поставленных для размещения огромной толпы людей, оказавшихся на открытой местности. Естественно — администрация, медпункт, полевая кухня, полевой умывальник и полевой сортир с канализацией типа «большая канава». Разумеется, все это находилось с востока от концессионной территории, так что ветер, стабильно дующий к Атлантическому океану, уносил плотные массы черного дыма в противоположную сторону. И, между прочим, горящая территория за бетонной стеной гармонично вписывалась в «киплинговский» стиль происходящего. Обладая известной фантазией можно было представить себе, что это штурмуемый мятежный город. Флаг, правда, подкачал: красный крест на белом фоне вместо имперского «Union Jack»…
Овамбский профсоюзный босс Дуало Нджо, увидев подъехавшего Фоске, оторвался от общения с несколькими гастарбайтерами, и подошел к адвокату-экологу.
— Ну, как тебе наша работа?
— Cool, — оценил Фоске, пожимая ему руку, — А что говорит приезжий пролетариат?
— Приезжий пролетариат осознает прошлые ошибки и вливается в ряды.
— Что, вот так сразу?
— Да, — профсоюзный босс улыбнулся. — Мы немного развили твою идею, и подумали: нечего им ехать домой. У нас есть для них работа, и условия, в общем, неплохие.
— Какая работа? — спросил Фоске.
— Строить порт на юге дельты Кунене, — ответил Нджо.
— Вот как? А деньги?
— Деньги будут. Тут как раз приехали интересные люди, и… — Нджо сделал паузу.
— И? — спросил Фоске.
— …И они хотят поговорить с тобой, док, про всяко-разно.
— Хм… Надо же… Со мной, как с кем, они хотят поговорить?
— Просто, как с интересным человеком, — ответил профсоюзный босс и подмигнул.
…
Палаточный лагерь.
Шатер в административном секторе.
Через полчаса.
«Интересных людей» оказалось двое, и они были чем-то похожи друг на друга. Оба — крупные, широкоплечие, энергичные мужчины, по возрасту чуть менее 40 лет. Но вот разница: один — типичный карибский негр, другой — не менее типичный скандинав. И разговор начал скандинав.
— Хорошего дня, док Юл Фоске! Меня зовут Йотун Йотсон, я исландец, из Акурейри, репортер агентства «Military Extreme Monitor», или сокращенно — MEM-agency.
— И вам хорошего дня, Йотун, — ответил Фоске, пожимая ему руку, — А ваш компаньон, кажется, мне знаком. Мистер Хубо Лерадо, президент республики Агренда, не так ли?
Читать дальше