Наталья Баранова: Легенда об Иных Мирах

– Рэна – не Лига, милостью Аториса Ордо и с ним согласных Рэна – Закрытый Сектор.

– Так ты не знаешь, что камни Аюми были похищены с Софро?

Вельможа удивлённо вскинул брови.

– Как? – выдохнул он, и в голосе тоже прозвучало удивление.

– Не знаю, – огрызнулся контрабандист, – я их не крал, а тот, кто крал уже никому ничего не расскажет, надо полагать.

– Я не о том, – махнул рукой вельможа, – я просто не могу поверить. Предмет такой ценности! И кто б решил за это взяться...

– Не знаю, и знать не хочу! – отмахнулся контрабандист, – мне принесли эти камушки, прося лишь об одном – вернуть их в Лигу; такие, как и говорит о них молва – нелюдского совершенства, синие как сама синева, бесподобной игры.

– Тебя обманули, – посмел предположить вельможа, – содрали кучу денег подсунув липовые камни.

– Нет, с меня не взяли и монетки. И камни – те самые. Я был на Софро у Элейджа, он их признал и готов платить.

Да-Деган резко вскочил с дивана и быстро прошёлся по комнате; и хоть и наделённый, от природы высоким ростом, в сравнении с огромным грузным контрабандистом, он казался, что журавль в сравнении с медведем.

– Не верю! – выдохнул он, – Дали Небесные! Но это уже слишком!

– Как хочешь, – ответил контрабандист, хмурясь, – я думал, что ты обрадуешься. Посуди сам, коли мы не ссоримся с Лигой благодаря твоим советам, то и тебе кое-что с этого дельца причитается, правда, если ты против, можно отправить деньги назад.

– Деньги оставь, – холодно заметил Да-Деган.

Контрабандист нервно рассмеялся.

– Деньги, – сказал он, – примирят кого угодно с чем угодно, даже тебя с полным отсутствием логики в происходящем.

Да-Деган удивлённо вздёрнул бровь.

– Ты ещё не всё мне рассказал?

– Именно. Если б ты только знал, кто принёс камни Аюми в мой дом! Сядь, не бегай, а то упадёшь.

Вельможа мотнул головой, но совета послушался, послушно погрузился в объятья дивана не забыв при этом расправить складки одежды. Тонкое породистое лицо жило ожиданием и любопытством.

– Я видел Ареттара. – проговорил контрабандист, видя как неверие, подозрение и румянец появляются на лице рэанина. – Это он принёс камни.

– Бред, – прошелестел голос вельможи, – у тебя бред, Гай. Певец погиб более полувека назад и это известно всем, а мёртвые, как известно, воскресают, разве что в Легендах.

– Понимаю, – усмехнулся Гайдуни, – сейчас ты посоветуешь мне полечиться, как и Элейдж. Но только заметь, что тогда лечить придётся слишком многих, и я не один сошёл с ума. Добрая половина Раст-Танхам видела Ареттара, он возник неизвестно откуда, кутил всю ночь напропалую, пел, пил и смеялся, а на рассвете исчез, растворившись, как дым. Если не веришь мне, спроси у Пайше, спроси Эльмуна, спроси Аллана из Гильдии Со-Хого. И это только те, кого ты знаешь, а сколько ещё других? Я готов поверить во что угодно, но если певец и не жив, то он вернулся в этот мир, что б вернуть камни Аюми, перехватить их прежде, чем они были б потеряны для Лиги навсегда. Понимаешь, я видел Ареттара, говорил с ним, как говорю сейчас с тобой. Ты, наверное, знаешь о том, что если кто-то слышал голос певца хоть раз, не спутает его ни с одним иным, и старики, которые помнят ещё кутежи поэта, помнят его песни и смех, в один голос утверждают, что это был он.

Да-Деган упрямо сжал кулаки.

– Нет, Гай, не верю.

– Да! Повторяю тебе! – контрабандист навис всем телом над вельможей, верно надеясь придавить весом, а руки, словно жившие сами по себе, сжимались в кулаки и разжимались, будто хотели придушить нахала – рэанина.

Да-Деган тихонько вздохнул, словно всхлипнул, яркий румянец, полыхавший на щеках, спал, сменившись мертвенной бледностью.

– Дали Небесные! – воскликнул он, – ты не шутишь...

– Какие шутки! – обиделся контрабандист, – я надеюсь только на то, что не надо мной пошутили, ты ведь наверняка слышал о розыгрышах Ареттара.

Вельможа вдруг согласился, склонив голову, заметил.

– Ладно, я приму всё как есть. Но...но, всё равно это не укладывается в голове! Невероятье, чушь, ахинея! Я знаком с Вероэсом, а он клянётся, что видел, как певец бросился в море со скалы, это место здесь, недалеко от дома, и я, зная эти места, не склонен думать, что певец мог бы выплыть; тут много подводных скал, течения быстрые и бурные, водовороты, постоянно возникающие на новых местах. Нет, поэт погиб наверняка, он попросту не мог уцелеть. И, потом, где, как, каким образом, в наше-то время, он мог жить незамеченным. Он ведь не песчинка, он – поэт! Он – Ареттар!