Array Коллектив авторов - Фантум 2012. Локальный экстремум (сборник)

«Да уж, – подумал Ник, – не люблю зависеть от случайностей! Но, похоже, я снова в игре».

Они шли по лесу уже несколько часов. Профессор хромал, он опирался на крепкую палку, но это не спасало от боли. Нога распухла. Кусучие насекомые жужжали над головой, он уже и не отмахивался – не было сил.

Между ним и Лешем расстояние в несколько метров. Иногда оно увеличивалось – Матвей отставал, надо было внимательно смотреть под ноги, чтобы не наступить на змею или не споткнуться о корягу. Однажды за ним погналось что-то мохнатое – выскочило из кустов и кинулось вслед. Он едва успел отдернуть ногу, оттолкнув палкой шипящий клубок, и тот прыгал вслед за ним еще несколько десятков метров, то ли на двух, то ли на четырех лапах.

Матвей напрягал зрение и слух, улавливая шорохи в лесу, и не хотел даже думать, что происходит в стороне от тропы.

В просвете мелькнуло что-то цветное, яркое, Матвею показалось – большая птица. Он чуть пригнулся, пытаясь разглядеть диковинное пернатое. Внезапно резиновая подошва предательски соскользнула на замшелом камне, и он упал со всего размаха в сторону от тропы, не удержался на склоне, покатился вниз.

Несколько секунд падения.

Взгляд выхватывал лишь отдельные кадры водоворота – небо, трава, деревья, и он вдруг погрузился во что-то холодное, мокрое, липкое. Грязь?

Попробовал подняться, но неожиданно ушел еще глубже. Ноги не чувствовали опоры. Руки в царапинах, на лбу наверняка ссадина. Еще не понимая, что случилось, попытался вылезти из тянущей вниз массы, но та со всхлипом увлекла его вниз. Профессора бросило в пот – трясина! Он закричал. Рванулся, но липкие болотные пальцы держали крепко. Откуда, откуда здесь трясина? Теперь он боялся даже пошевелиться, зная, что зыбкая топь потянет вниз.

По пояс в ловушке, осмотрелся – видимо, когда-то здесь протекала река. В нос ударил запах ила и тины. Вокруг шуршали крылья птиц.

Вверху на склоне росли деревья, но тут, в низине – только толстый ковер из трав и плетущегося кустарника. Он закричал. В ответ услышал резкие звуки – то ли визг, то ли лай. Он поискал глазами зверя и увидел на дереве двух обезьян. Одна висела на руке, ухватившись длинными тонкими пальцами за сук, другая сидела на ветке и кричала. Он почувствовал, что медленно погружается вниз.

– Матвей! – вверху появился Леш. Он что-то говорил, спускаясь.

Профессор закричал, предупреждая об опасности, но Леш уже остановился, осматриваясь вокруг. Косые лучи заходящего солнца касались склона, но низина была в тени.

Сайко подумал, как глупо будет умереть вот здесь, в первобытном болоте. Никто никогда не узнает, что случилось с ним.

Да полноте, кто вообще знает, что он сделал прокол во времени? А может, так и должно быть? Он не должен вернуться назад? Жизнь расставляет точки над i. Нет путешествий – нет временного коллапса? Похоронить его в болоте – это защитная реакция организма цивилизации.

Почувствовал, как погружается еще глубже.

Холод уже сдавливал, теснил грудь. Матвей понял, что остались считаные минуты. Он глянул вверх, на Леша – тот бегал по склону, хватаясь за тонкие стволы, и что-то кричал. Что может этот дикий получеловек? Если он , человек из двадцать первого века, растерялся, не знает, как можно выбраться из зыбкой каверны? Здесь нужно подумать, нужны смекалка и время, нужны знания местности, физики, психологии, нужны…

Можно не суетиться, всё равно ему никто уже не сможет помочь.

Неумолимо тянуло вниз. Кричали обезьяны, переходя с визга на свист – интересное у них пение, никогда не слышал, симпатичная парочка. Наверное, к ним подтянулись сородичи, из любопытства. Он видел, как метались по деревьям зверьки, обрывая с шумом листья и ветки.

Холод стискивал грудь. Огромная змея медленно струилась в трех метрах от него. Не сводила немигающий взгляд с человека. Наверняка ее укус смертелен.

Холодный обруч сомкнулся на шее. Смерть уже держала его за горло цепкими пальцами.

Он подтянул руки вверх, оставляя кисти над поверхностью.

Змея застыла на мгновение – маленькая головка качнулась и медленно ушла в сторону, не чувствуя рядом жизни.

Уже подбородок коснулся липкой поверхности. Страх отступил, опасность вдруг показалась очень далекой. Пришло ощущение покоя.

Он посмотрел вверх и нашел в кронах небо . Такое же, родное, знакомое. А каким ему быть еще? Что для неба миллионы лет? Миг.

Губы… Он сжал их в немом крике… закрыл глаза… надежда умирает последней? Так он всегда говорил…