Array Коллектив авторов - Классициум (сборник)

– Тебе хорошо?

– Еще бы, – отвечаю я.

– Ну, вот и замечательно. А теперь к перелету следует приготовиться мне. Каюта у нас хоть и двухместная, но маленькая, и, значит, настала пора тебе отвернуться.

– А можно без этого? Клянусь…

– Нет.

С тихим, довольным смехом мое кресло развернули так, что я оказался лицом к стенке. Ничего особенного на ней не было. Несколько штуковин, ряд огоньков, очевидно, о чем-то сигнализирующих индикаторов, да тусклый сейчас, выключенный экран. Каково их назначение? Впрочем, тратить время, пытаясь это определить, нет желания. Гораздо приятнее прислушиваться к доносящимся из-за спины звукам и в очередной раз жалеть о том, что мое кресло не снабжено зеркальцем бокового вида. Сейчас оно могло очень пригодиться.

– Ты еще не совершал межпланетных перелетов?

– Нет.

– Значит, не знаешь, что нас ожидает?

– Этого следует бояться?

Она шуршит материей, кажется, что-то на себе застегивает и опять смеется. Смех ее так прост и естественен, словно мы не собрались лететь на другую планету, а просто решили выехать на пикник. Интересно, мог ли найтись среди леди и джентльменов времен моей молодости хоть кто-нибудь, способный принять всерьез предложение слетать на Марс?

– Всё учтено. Никаких опасностей.

– Просто прекрасно, – говорю я. – Мы скоро взлетим?

– Скоро. Учти, нетерпеливый старикан, еще не поздно передумать. Ты можешь прямо сейчас вернуться на свой остров, в тишину и покой, еще лет на сотню. Запросто.

– Столько мне не прожить, – говорю я.

– Почему? Ты самый старый человек Земли. Время над тобой не властно, все это знают.

– Я не выгляжу юным красавцем, я похож на сушеную грушу, древнюю и до невозможности сморщенную. Значит, мои годы со мной, все, до единого. Вот ум у меня остался таким, как раньше, но – и только.

– Выходит… Неужели ты получил долгую жизнь лишь благодаря везению? Отхватил у судьбы выигрышный лотерейный билет?

Теперь она стоит совершенно неподвижно. Как хищник, вдруг почуявший добычу. Ей явно кажется, что еще немного и моя тайна откроется. Тогда всем ее испытаниям настанет конец. Может быть, она, уходя, даже плюнет мне на лысину?

Честное слово, мне становится совестно за то, что я сначала заморочил голову бедной девочке сумасшедшими идеями, а теперь отнимаю у нее время. И конечно, ей надо тратить его не на такого, как я, старого греховодника, а общаться в свое удовольствие с молодыми людьми или создавать очередной роман. Кто знает, какого количества хороших книг я лишаю ее преданных читателей? Вот только… Может, она уже стала частью истории? Есть у них свойство – затаскивать в себя.

– Никакого везения, – говорю я. – Всё закономерно.

– И ты можешь назвать мне причины своего невероятного долголетия?

– Да запросто.

– Сейчас?

– Если у нас есть время. Моторы у штуковины, внутри которой мы находимся, вроде еще не завели?

Она снова смеется.

– Они работают беззвучно, и, значит, мы их ни в коем случае не услышим. А времени… да, у нас оно еще есть.

– Как мы узнаем, что взлетели?

– Просто. До того как это случится, в каюту закачают усыпляющий газ, мы уснем и очнемся уже только на Марсе.

– О!

Я и в самом деле удивлен.

– Неужели ты этого не знал?

– Нет, но теперь понимаю, почему говорят о том, что лететь надо всего лишь два дня. Видимо, считается только день старта и день приземления, а всё путешествие мы будем спать?

– Так и есть. А теперь – говори, не строй из себя Гобсека.

– Ты закончила с туалетом?

– Уже.

Моя коляска опять совершает оборот, и я вновь получаю возможность видеть юную литераторшу из России. Глаза ее блестят, полные, красивой формы губы слегка полуоткрыты, щеки окрашены румянцем.

– Всё настолько просто, – говорю я, – что ты в это не поверишь.

– Попробуй. Вдруг получится?

– Хорошо, пусть будет так. Если сказал «а», должен сказать и «б». Последствия в руках господних.

Она улыбается, но улыбка эта уже не так жизнерадостна. Похоже, на нее подействовал серьезный, почти торжественный тон, на который я перешел. Вероятно, именно поэтому она спрашивает:

– Ты веришь в бога?

– Конечно. В мое время в него верили практически все. И зачем мне отказываться от привычек юности, даже если сейчас они совершенно вышли из моды?

– Однако ты, за всё время пока я рядом, не обмолвился о боге и словом.

– Как правило, люди не склонны упоминать о тех, встреча с кем не доставит им удовольствия, но неизбежна. Я – не исключение.