Сергей Дубянский - Деревянный каземат

…Прозорливый ты наш!.. – ехидно подумала Катя, вспомнив, как Андрей обосновал необходимость в их магазине столь несуразного отдела. Оказывается, в двух остановках открылся новый автосервис, и, исходя из этого, люди почему-то должны остановиться возле их лавчонки, чтоб приобрести всякие масла, мастики и прочую ерунду. План, конечно, хитроумный, но гораздо проще им было сделать это прямо на месте, поэтому автомобили лихо проносились мимо, не обращая внимания на бледно-лиловую вывеску «Бытовая химия. Косметика», под которой добавились тощие буквы «Авто».

…Кстати, интересно, как там у Ольги?.. – скучающий Катин ум искал себе применения, – ну, не воруем мы, не воруем!.. Тридцать рублей – разве это недостача?.. – Катя даже помнила солидного мужика на иномарке, который не постеснялся прихватить с прилавка лишний шампунь, – наверное, так и делаются большие деньги – тащишь в дом каждую копейку и, вообще, все, что плохо лежит… Ну, да бог ему судья…

Халатик, одетый прямо на голое тело, прилип к спине. Катя брезгливо повела плечами. …Вымазаться что ли «Рексоной» с головы до ног? Благо, ее целая полка… Однако вместо этого Катя вышла в крохотный тамбур. Когда-то, при жизни бабы Маши, здесь находились сени; лежал половик, висели букетики всяких трав, а в той комнате, где сейчас работает Ольга, располагалась кухня. На месте ее отдела – гостиная, а там, где подсобка – спальня. Катя помнила это, потому что мать дружила с бабой Машей. Да и все тут, если не дружили, то, по крайней мере, знали друг друга в лицо. С одной стороны, это было хорошо, потому что бытовые проблемы легче решать сообща, но, с другой, когда твою личную жизнь обсуждает вся улица, тоже не самый приятный вариант. Особенно это раздражало Катю лет в пятнадцать; теперь-то она уже никому не интересна – двадцатишестилетняя тетка. Да и «заинтересованные лица» постарели, не до того им теперь.

Катя остановилась в дверях, прислонившись к относительно прохладному косяку.

– И как тут? – спросила она таким тоном, будто являлась, по меньшей мере, совладелицей магазина.

– Сейчас, – Андрей сосредоточенно давил кнопки маленького калькулятора, а Ольга стояла рядом, глядя на его неуклюжие пальцы. В тишине две огромные мухи гонялись друг за другом, противно жужжа и звонко ударяясь в стекла витрин.

Катя уже хотела вернуться на рабочее место, когда Андрей наконец поднял голову.

– Итого, – объявил он торжественно, – недостача – одна тысяча пятьсот шестьдесят шесть рублей.

– Сколько?!.. – испугалась Ольга.

– Тысяча пятьсот шестьдесят шесть.

– Точно, три канистры «Visco». Я их не могу найти…

– Небось, заставила куда-нибудь, – вмешалась Катя.

– Куда? Вот оно все, – Ольга жестом обвела комнату.

– Три канистры – это не кусок мыла, чтоб их так запросто украсть. Это придется возмещать, – довольно заключил Андрей. (Оборот в отделе был настолько мизерным, что он, видимо, радовался даже такому способу реализации товара).

– Подожди, Андрюш, – Ольга почему-то покраснела, – что ж мне, полмесяца бесплатно работать?

– А я здесь при чем?

Катя разглядывала витрину, в поисках моторного масла по восемьсот пять рублей, и наконец нашла. Ярко зеленые канистры стояли в самом крайнем стеклянном кубе, который от стены отделяло сантиметров тридцать. Она ловко просунула в щель руку и вытащив канистру, поставила ее на прилавок.

– А делается это очень просто, – пояснила она.

– Вот так, три канистры, да? – Андрей расхохотался.

– Можно несколько раз заходить. Раз в неделю, например.

– Это только ты можешь додуматься, – фыркнул Андрей.

– Да? Зря ты так считаешь. У меня, вон, солидный мужик шампунь спер за двадцать восемь рублей. Между прочим, это ты, Андрей, должен был тут хоть фанерку поставить.

– Кать, иди на свое место, – сказал он строго, чувствуя, что, в принципе, продавщица права.

– Оль, а ты что молчишь? – возмутилась Катя, – он тебя обдирает, как хочет, а ты молчишь! Будешь сидеть тут, от жары дохнуть, да еще и бесплатно! Год кондиционер обещает, так хоть бы вентилятор принес!..

По взгляду Андрея Катя поняла, что ляпнула лишнее, к тому же, в неподходящий момент, поэтому быстро ретировалась и даже закрыла за собой дверь.

…Сейчас он и мне устроит, – подумала она, возвращаясь за прилавок. Но почему-то не возникло, ни страха, ни досады; скорее, бравада – как в училище, когда первый раз делала укол не манекену, а живому человеку. Тогда она тоже подумала – у меня все получится, и получилось – больной даже ничего не почувствовал…