Святослав Логинов - Герои

— Так не кривляйтесь, — посоветовал я.

— А ты попробуй! — Гвардо приподнялся, качнув стол. — Вот ты, зачем сюда явился?

— Не знаю… — я пожал плечами. — Где-то услышал, что вы собираетесь в новый поход.

— Я никуда не собираюсь! Это он собирается писать новый роман, а я у него главный герой! Понятно теперь, почему я так вольно рассуждаю? Любой другой за такие разговоры отправился бы кормить храмовых крокодилов, а мне ничего не будет, я обязан дожить до финала и, скорей всего, перейду в следующий роман цикла. А ты сюжетом предназначен мне в спутники и погибнешь во второй части, потому что эта тварь непременно убивает друзей главного героя. Что, сладко?.. Хочешь — беги. У тебя ещё есть время, пока он не сел творить свою похабень. До тебя здесь уже были двое, и оба сделали ноги. Ты последний, у кого есть такая возможность, с утра он засядет за работу, и мы начнём покорно делать глупости и произносить суконные слова.

— Предположим, я сейчас сбегу, и что будет тогда?

— С утра он потащит меня в трактир, где мне в спутники напросится какой-нибудь идиот. Непременно с лютней. Наш автор ни черта не понимает в музыке, уши ему оттоптало стадо бешеных медведей, но навязанные им лютнисты преследуют меня повсюду.

— Я не лютнист, я балалаечник. Поэтому завтра мы пойдём вместе. Кстати, вы не в курсе, куда и по какой надобности нас отправляют?

— Представления не имею. Полагаю, этого он ещё сам не придумал.

— Тоже неплохо. Только выходить надо пораньше, пока все трактиры ещё закрыты. А то ведь он затащит нас туда. Боюсь, он просто не умеет по иному начинать романы. А так ему придётся сходу браться за действие.

— Договорились, — согласился Гвардо. — Признаться, я терпеть не могу пива. А он заставляет пить его каждый день.

— Я тоже пива не люблю, — признался я. — Особенно здешнего.

Гвардо придвинул кувшин и кружку.

— У меня тут молоко. Молока хочешь?

На рассвете мы выходили из города. Всё было как обычно: штампы вперемешку с красивостями. Кто читал, тот знает. Куда и зачем мы шагаем, так и оставалось непонятным, очевидно, автор взялся за текст, не придумав внятного сюжета. Поэтому у нас ещё была возможность говорить о своём.

— Я понимаю, — негромко ронял слова Гвардо. — Не мне тягаться с Создателем, но я буду очень стараться, чтобы ты остался жив.

Я, молча, кивнул в ответ. Настроение было прескверным. Мне нравился простодушный гигант Гвардо, так много мнящий о себе. Будет очень жаль, когда он погибнет в предпоследней главе. Но не могу же я идти против воли Создателя. Главный герой романа — это я, и у Гвардо нет никаких шансов.