Да потому, что первому своему мальчику в двенадцать лет Афелия сломала палкой два ребра, привязав его таким вот тяжелым золотым шнуром, как этот, сейчас вплетаемый в бесценную косу, за руки к собственной кровати, — и, стонущего, слезы роняющего на прикроватный, коврик, шмыгающего носом, заставила его лизать ей пятки, угрожая все той же палкой для раздвигания гардин, — пока не кончила, как раньше не кончала даже сама, даже в фантазиях сдирая кожу с этого же мальчика или с других, не менее прелестных сверстников, уже тогда мечтавших в ее прекрасных медных, до полу доходящих локонах увязнуть телом и душой. Определившаяся top, садистка, лютый зверь в прекрасной шкурке (четыре пряди вправо, а теперь — четыре влево; кольцо из кос, пытающееся сдержать безумный водопад). Впрочем, любила и когда партнер пожестче и посильнее, не стерпев терзанья напряженных гениталий тонким каблучком, скидывал с себя в раздрае личину sub и так прохаживался по бледному, с веснушками листу сегодняшней звезды подпольной компании «Глория'с Бэд Чиддрен», что случалось Афелии потом ползти домой, утирая кровь с разбитой губы и становясь с большим трудом на отбитые ремешком розовые пятки.
Как утопает в волосах ладонь; как сладко это… нет, не щекотанье — скольжение, бессовестная ласка, сладострастный контакт; как палец вдоль по локону скользит, стремился к острию — и наконец срывается и, не перенеся разлуки, сам лезет снова в рыжую петлю. Вот так же перед зеркалом стояла Афелия Ковальски в какой-то день, довольно близкий ко дню получения диплома, и думала о том, что — безусловно, она актриса хоть куда, но при ее же очень жестких вкусах она в легальном порно мало чего добьется; хороший вижуал, конечно, можно дать, но на бион запишется — ну, просто слабое девичье возбужденье, ну, легонький оргазм, ну, два, ну, три. Звездой не станешь, да еще сказали сразу: придется волосы обрезать, дорогая, никто и не поверит, что натуралка, да и вообще в те годы — ну, десять лет назад — в легальном порно снимали очень сереньких девиц, смазливеньких, но суперусредненных, чтобы не оскорбить, не дай господь, общественного вкуса, чтоб грудью слишком крупной, пусть и натуральной, случайно феминисток не обидеть, чтоб полнотой излишней не сскорбить ни «Общество защиты людей с высоким весом, ни наоборот — ассоциацию „Лайт-Лайф“, отстаивающую права анемиков и аноректиков на легкость тела.
Но эту гриву потерять? Да лучше бы остаться без куска хлеба; с трех лет она вот так, с тяжелым гребнем, по два часа каждый божий день проводит перед зеркалом, перебирая пряди, размеренными, полными истомы движениями нежно проводя по медным, и коричневым, и золотым сверкающим волнам, невыносимо все же возбуждаясь процессом созерцания бликов света на изгибах этих волн — и тем, как тело сладко отзывается на прикосновение волос, и тем, кик под прикрытьем гривы потихоньку соски твердеют, — жать их вместе с прядями, сквозь волосы лишь кончики пальцев пропустить, пощипывать набухшие острия грудей, осесть на рыжий, в масть, ковер, зарыться в собственные полосы, в их запахе найти источник буйства и тугим локоном, все ускоряясь, щекотать себя, воображая сцены, из которых никто не выходил живым — включая ее саму.
И так прекрасно тело отзывалось на каждое прикосновение и особенно на эти фантазии, что даже сама мадам Глория была в восторге, впервые просмотрев бион с тяжелой, но совершенно необходимой сценой, случившейся в тот день, когда Афелия пришла к ней наниматься на студию. Конечно же, на студии мадам, занимающейся специально садомазохистским, строго запрещенным чилли, Афелию приняли, распростерши наждачные объятия, — но мадам сама сказала милой девочке, еще подвешенной за эти волосы роскошные (потом, вернувшись домой, три часа осматривала в панике — но нет, не повредили вроде ничего, ни пряди, кажется, не выдрали, не обкорнали ни локона) к сырому потолку центральной съемочной площадки: дорогая, я знаю ваши вкусы, но поверьте: при вашей удивительной фактуре, при этих волосах (сухой морфированный палец с пятисантиметровым ногтем легко качнулся в сторону крюков) вам нужно все-таки играть скорее sub, чем dom; за эти волосы (вот эти; ворсинки от ковра налипли, спутались концы, и, кажется, придется их сейчас расчесывать сначала) любому человеку в нашей теме, вы ж понимаете, вас хочется схватить и медленно наматывать косу на локоть, наблюдая, как ваше обдирается лицо о камень пола, — вы слышите? — и Фелли, Афелия Ковальски, молодчина, успела тихо сказать губами «да», прежде чем сладко потерять сознание.
Читать дальше