Линор Горалик: Нет

Аккуратно подал в окошко карточку, аккуратно забрал кэш; редкое ощущение живых бумажек в пальцах, скоро начислять на комм станет безопасней даже здесь, в России, даже в подпольных залах: человек с купюрами выглядит подозрительным — с какой стати? где взял? Впрочем, в России еще любят бумажные деньги. Ох, как любят деньги в России, хоть бумажные, хоть электронные, хоть синие, — нигде их так не любят, кажется Волчеку иногда. Под голой стенкой, дрожь в руках уняв, засунуть кэш в карман поглубже, прислониться, отдохнуть; еще есть дельце тут, еще один тут мальчик должен подойти. Всегда, когда я в этом клубе, мне кажется, я слышу, как над головой шумит Манежка, как ходят девочки на морфных каблуках — высоких пяточках смешных, как цокают набойки вьетов. Вот кто благословляет, верно, запрет на профессиональный спорт как «разжигающий межнациональную рознь». За эти годы им, небось, столько наотстегивали лихие хозяева подпольных рингов здесь, и там, и тут, что хорошо бы забить на все, скосить себе глаза и тоже в эту братию податься — поземочкой свистеть по Красной площади, ветерком ходить по чужим карманам. Мне часто кажется, что чутким, почти звериным ухом менты, вьетнамцы эти, модифицированная за госсчет безжалостная лимита, биенье сердца моего улавливают сквозь тысячелетний слой московских почв.

Спокойно, Волчек, спокойно, мистер Сокуп, вон идет к тебе, похоже, тот самый мальчик с широко рассаженными дикими глазами; забрать у мальчика набор новых нелегальных московских сетов и тихо, как достойный гражданин, почтенный иностранный яппи, идти к себе, в прекрасный номер гостиницы «Москва», жене сказать по комму приятных пару слов и потом валяться, одновременно выполняя профессиональный долг и исключительно приятно проводя время с бионами очень милых натуральных уродцев. Такая новая концепция у Волчекова мудрого начальства — искать природных выродков, сиамских близнецов, гермафродитов, не модифицированных, но подлинных, короче — «натуралов», а значит — допускаемых спокойно, по закону, к съемкам в ванили. До сих пор везде, и здесь, в России, тоже, только на нелегальных сетах такие люди появлялись пред очи сладострастных грешников, готовых дорого заплатить за право смотреть, как двухголовые красотки насилуют какого-нибудь вьета, связавши по рукам и по ногам.. Таких двуглавых Волчеку, быть может, и не надо: их сеты не пройдут ни по статьям политкорректности, ни по статьям «заботы о хорошем вкусе»; но если телку с бюстом с два арбуза или самца с прибором до колена, то мистер Волчек Сокуп получает свои премиальные плюс процент с прибыли.

Господи, какие с гимнастками выходят фильмы! Их же можно узлами завязывать, в такие ставить позы, что и не спились нашим мудрецам. И все это — в ваниль, в легальный бизнес, потому что девочки все — натуралки. Правда, фильмы с этими девочками начали пропускать по рейтингам AFA только в последний, может, год: до этого считалась неполиткорректной такая чрезмерная растянутость. Двадцать лет существует AFA, и двадцать лет задыхается легальная порнография в этой удавке — «неполиткорректно». Впрочем, если бы не AFA, не было бы и легальной порнографии никакой: двадцать лет понадобилось Adult Freedom Association, начинавшейся с объединения трех зачуханных порностудий, для того, чтобы добиться легитимизации — то есть беспрепятственного, внерейтингового транслирования по телевизору, в кинотеатрах, по коммам — фильмов, соответствующих ими самими созданному и пропиаренному «Коду AFA». «Код AFA» стал счастьем и бедой того, что теперь называется «легальной порнографией», «ванилью»: составителям его под всех пришлось лечь, всем жопу вылизать — феминисткам, защитникам прав сексуальных меньшинств, обществу любителей собак, «Amnesty», «Travel Fox»… Начинали с двух страниц — «непропаганда насилия, расовой или классовой розни, детской порнографии…» — а сейчас четыре тома занимает «Код» и все пополняется. Минет по продолжительности должен быть равен куннилингусу. Актеру во время оргазма запрещено лаять. Количество представителей каждой расы должно быть одинаковым в любом фильме, произведенном компанией, состоящей в AFA (когда-то еще шутили, что минимальный половой акт в ванильном фильме — групповуха на пятерых; теперь не шутят). С трудом удалось отстоять позу «мужчина сверху». Потом двенадцать лет назад запретили морфов. С мотивировкой, как в незапамятные времена: «Просмотр фильмов такого рода наносит зрителю психологическую травму, создавая у него превратное впечатление о пропорциях и анатомии человеческого тела». А что было делать? Шестьдесят судебных исков в месяц от возмущенных зрителей. Вводить в «Код» пункт о максимальной допустимой длине морфированного члена? о размере груди? каждый раз спорить с рейтинговой комиссией о том, испугает ли зооморф с 10 клешнями ребенка? устанавливать максимальное количество допустимых клешней?..