Ночь можно было признать лишь по уснувшим одуванчикам, но Юра, огорчённый потерей сотенной бумажки, по сторонам не глядел и одуванчиками не любовался. Ехал, как привык ездить на объекте — глядя на покрытие перед вальцами, и лишь удивлялся порой, почему асфальт не парит. Наконец, проснувшийся желудок напомнил о времени. Юра сообразил, что сегодня он не обедал, не завтракал и, кажется, даже не ужинал. Так оно и было, поскольку «сегодня» наступило меньше трёх часов назад, и большинство жителей Ленинградской области ещё не завтракали, не обедали и не ужинали. Хуже то, что и вчера Юра ничего не ел, даже ржаную корочку, которой занюхивал водку, оставил на столе, рядом с пустой чекушкой.
Шоссе было пустынным, иногда по нему, нарушая все скоростные режимы, проносился заблудший «Мерседес» да вдоль обочины спали в кабинах шофёры-дальнобойщики. Эти тоже могли, в случае нужды, ехать всю ночь напролёт, но понимали, что в пять утра в Питере делать нечего, и предпочитали переждать несколько часов на трассе и двинуться в путь с таким расчётом, чтобы с утреца первыми подъехать к торговому порту или пивзаводу «Балтика».
Сиденья в катке были откидными, так что Юра мог устроиться на ночёвку ничуть не хуже любого дальнобойщика, но пустой желудок гнал вперёд, заставляя надеяться, что в Жарах или Ушаках найдётся магазин «Двадцать четыре часа», где удастся купить батон, копчёную ножку Буша и деревянный лимонад «Буратино».
Однако крупные населённые пункты частью оказались уже пройденными, а частью располагались далеко впереди. Это тому, кто мчится на легкокрылом «Запорожце», кажется, что деревни вдоль Московского шоссе стоят вплотную друг к другу, а попробуйте пройти пешком или проехаться на транспортном средстве, развивающем в обычном режиме стариковскую скорость, тогда узнаете, сколько шагов между, Трубниковым Бором и Опочиваловом. Постепенно желудок сдался и уже не напоминал о своей пустоте. Птицы, радуясь затишью на трассе, звенели утренние песни, в незагазованном воздухе разливалась свежесть, напоённая запахом просыпающихся одуванчиков и совсем чуть-чуть родным ароматом тёплого асфальта.
Давненько Юрию Неумалихину не приходилось встречать июньский рассвет. Жёсткий городской распорядок не считается с велениями природы. Положено вставать на работу в полшестого, и вскакивай, словно ванька-встанька, за минуту до будильника. И нет рабочему расписанию никакого дела, что зимой в эту пору на улице хлад и тьма египетская, а в июне дисциплинированный работник с удивлением обнаруживает, что проспал рассвет. Нет уж, нормальный человек должен вставать с солнышком и с солнышком ложиться. Конечно, во время белых ночей спать почти не придётся, но зато можно отоспаться в декабре, когда ночная тьма сменить другую спешит, дав солнцу полчаса. Страшная сологубовская болезнь декабрит бродит по Питеру в последний гнилой месяц года, и хочется бежать туда, где тепло, где мандарин — не новогоднее лакомство, а дерево, растущее под открытым небом. Увы, все мы живём не как требуется, а как можется. И далеко не каждый способен кинуть налаженную жизнь и, оседлав верный каток, уехать в гости к брату Грише.
Солнце раскрасило мир нежнейшей акварелью, жаворонки, захлебнувшись восторгом, взлетели в зенит, природа зазвучала столь мощно и радостно, что душа, омытая летним утром, уже не знала, какого заключительного аккорда ей ждать. И аккорд прозвучал звонкой трелью милицейского свистка!
— Старший сержант Синюхов! — приложив руку к козырьку, представился милиционер. — Нарушаем, товарищ водитель?
— Чево?.. — не понял Юра.
— Знак ограничения скорости видели?
— Какой знак? Не видел я никакого знака!
— Оно и заметно, что не видели. А знак, между прочим, на самом виду поставлен специально для вас. На этом отрезке разрешено развивать не более девяноста километров в час. А у вас какая скорость была?
— Я откуда знаю? — совершенно искренне сказал Юра, полагавший, что уж скорость-то он превысить не может ни при каких ограничениях.
— Вот, полюбуйтесь… — старший сержант продемонстрировал дорожный локатор. — Прибор — штука точная, и он говорит, что вы ехали со скоростью сто пятьдесят восемь километров в час.
— Не может быть! Каток больше пяти не развивает!
— Вы собираетесь оспаривать объективные показания локатора? В таком случае, извольте объяснить, каким образом вы со вчерашнего вечера сумели проехать более ста километров? Даже если вы двигались без остановок, всё равно — пять километров в час не получается.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу