Фриц Лейбер - Да скроется мгла!

По залу пробежало оживление. Отовсюду слышался испуганный шепот. Кто-то громко заметил: «Говорят, это бесовские штучки!»

Первосвященник рассмеялся своим мелодичным презрительным смехом. Но и в этом смехе можно было угадать фальшивые нотки.

Брат Фриджерс улыбнулся и поднял брови, будто говорил: «Я же предупреждал вас, что это массовая истерия».

— Я знал, что нас здесь не поймут, — упрямо подтвердил сельский священник, при этом как бы извиняясь. — После нашего первого сообщения для расследования приехал священник Пятого круга. Он видел все то, что и мы, а на следующий день, ничего не сказав, уехал. Пусть он доложит о том, что обнаружил. Мы так надеялись, что Иерархия защитит нас! А теперь мы хотим знать, что собирается предпринять Иерархия!

— Говорят, — вмешался парень, упоминавший ранее о колдовских метках, что существует Совет Темных сил, во всем подобный Высшему совету. И его Черная Иерархия организована также, как наша, но для служения Сатане!

— Да, — кивнул первый из говоривших, кряжистый селянин. — И мен хотелось бы знать правду. А что если истинный Бог как-то, я не знаю как, разбудил настоящего Дьявола? Что тогда?

Гонифаций привстал с места и заговорил дрожащим от волнения голосом. Но вскоре он овладел собой, и в его речи, певучей, как у брата Фреджериса, появилась уверенность и твердость.

— Тише, а то вы разбудите подлинного Дьявола — дьявола нашего гнева! — он окинул взглядом заседавших. Что же делать с этими глупцами? — мягко добавил он.

— Высечь их! — выпалил Серсиваль. Его маленькие глазки сверкали гневом, а тонкие поджатые губы напоминали капкан. — Вы сечь за трусость! За то, что поддались уловкам Сатаны!

Тут сельские священники забеспокоились.

Фреджерис закатил глаза, будто осуждая варварство братьев. Гонифаций вежливо кивнул, хотя вслух согласия не высказал. Ему хотелось знать, действительно ли старый Серсиваль и другие Фанатики верят в существование Великого Господа Бога и его вечного противника Сатаны, Властителя Зла. Возможно, под их позерством в глубине души скрывается истинная вера. Но это не было предрассудком, как у необученных людей, так как искоренялось в первых же кругах, иначе священник не продвигался по служебной лестнице. Это исходило от самовнушения и было результатом размышлений о безграничной власти Иерархии, пока сама власть в этих размышлениях не приобретала сверхъестественного оттенка.

К счастью, Фанатики были столь редким явлением, что вряд ли могли объединиться в партию. Вот в Высшем совете — только один, да и тот уже весьма немолод. Но даже из этого старого дурака при случае можно извлечь пользу. Он достаточно жесток и кровожаден, и, если он поддержит решение совета применить силу, то станет впоследствии козлом отпущения. В сложившейся ситуации Фанатики нужны как противовес многочисленной партии Умеренных, предоставляя Реалистам Гонифация возможность почти полного контроля над ситуацией.

Но эти бедные селяне не были Фанатиками. Если бы они хоть немного верили в Великого Бога — или в любого другого — то не испугались бы так. Гонифаций поднялся, дабы сказать им… но его прервали.

Высокие входные двери распахнулись, и в комнату ворвался священник. Гонифаций узнал в нем одного из Умеренных и хладнокровно дождался, пока священник подбежит к столу, задыхаясь от непривычного напряжения. Тот передал что-то Фреджерису, который, в свою очередь, начал внимательно изучать полученный предмет.

Закончив, Фриджерс поднялся и обратился к Гонифацию со словами, которые предназначались для всех собравшихся:

— Мне доложили, что священник Первого круга на Великой площади поливает Иерархию грязью перед толпой зевак. Ваш Дез присутствовал при этом и запретил нам всякое вмешательство. Я требую немедленных объяснений мне и Совету: что означает это безумие?

— Кто из нас сейчас способствует массовому психозу, брат? — быстро парировал Гонифаций. — Ваша информация неполная. Надо ли мне объяснять столь нехитрую уловку в присутствии этих людей, — он указал на сельских священников, — или я объясню все перед Советом?

Совет еще не пришел в себя от потрясения, а он уже начал свою речь.

— Священники сельских приходов, вы заявили здесь, что увиденное вами может показаться ирреальным. Но это не так. Ибо нет никакой ирреальности ни в Мегатеополисе, ни в любой другой точке космического пространства. Ирреально лишь то, что сверхъестественно, а ничего сверхъестественного не существует.