Моя семья тогда жила в крошечной сербской деревушке Смиляны. Единственным и любимым другом был кот Мачак…".
В телефонной трубке армейским горном прозвучал недовольный баритон, прервав чтение на полуслове. Профессор закивал, совсем забыв, что собеседник его жестикуляции не видит. Вспомнив о такой досадной подробности, Трамп продублировал жест словесно.
– Да, я тоже думаю, что письмо подобного содержания вряд ли может быть нам полезно. Я изучу его, и, если обнаружу что-то интересное, тотчас сообщу. Непременно. Всего доброго.
Трамп повесил трубку и наклонился над россыпью белеющих на ковре страниц. Недовольно покачал головой. Горазд же был писать мистер Тесла! Придётся терять время на зачитывание пространных мемуаров блаженного старца. К счастью, листы были пронумерованы. Джон довольно быстро собрал и сложил их по порядку. Выходить в зимний, вновь ставший похожим на ветхий серый макинтош, город не хотелось. Профессор заказал в номер кофе, рюмку коньяка и приготовился к бесполезной и нудной работе. "Если рассудить, всё не так уж плохо, – успокаивал себя Трамп. – Горячий кофе, коньяк, мягкое кресло и сонный светильник на журнальном столике… А ведь мог бы сейчас валяться разорванным на куски". Профессор скользнул взглядом по уже прочитанным строкам и, отыскав место, на котором его прервал телефонный собеседник, углубился в чтение.
"…кот Мачак. Я много мог бы рассказать об этом потрясающем животном, с которым был неразлучен, но, учитывая, что у Вас, безусловно, имеются более важные заботы, делать этого не буду".
Трамп удовлетворённо крякнул. Спасибо, мистер Тесла, вы очень прозорливы. Продолжим.
"Отмечу лишь, что стал учёным во многом, благодаря именно Мачаку. Да, не удивляйтесь! Ни один из преподавателей впоследствии не сумел пробудить во мне такой интерес к наукам, какой вызвал обычный кот. Вероятно, эту историю Вы уже слышали. Я рассказывал её в автобиографии, опубликованной в журнале моим другом Хьюго Гернсбеком.
Мне было года четыре. Как-то раз в грозу я сидел дома. Мачак подобрался ко мне за своей порцией игр. Я протянул к нему руку и вдруг увидел, что шерсть моего любимца вздыбилась, над спиной светилась голубоватая дуга. Едва я коснулся его, из-под пальцев брызнули искры. До сих пор помню, как поразило меня это чудо, точно вошедшее в дом из старинных сказок, которые рассказывала нам мать. Я спросил у отца, что за удивительное зрелище наблюдал сейчас. Тогда-то я впервые и услышал об электричестве. Особенно меня потрясло сходство мерцающей дуги со сверкающими за окном молниями. Моя первая гипотеза родилась под впечатлением от того же события. Звучала она примерно так: если явления настолько похожи, значит, имеют они одну природу и причину – кто-то гладит наш мир, отчего на небе вспыхивают молнии. Кто может гладить целый мир? Только Бог. Надо сказать, мои рассуждения, очень понравились отцу, он был священником. С того дня он уверился, что я пойду по его стопам. Впрочем, это совсем другая история, и я на неё отвлекаться не буду. Увы, надеждам отца не суждено было сбыться.
Первое предположение о мире-кошке, которую гладит Бог, меня не удовлетворило. Я хотел докопаться до истины. С тех пор у меня пробудился неуёмный интерес ко всему, что меня окружает. Я бы мог поведать Вам, дорогой друг, о своих первых изобретениях: пугаче из кукурузного стебля (принцип его работы я использовал много позже, когда работал над созданием лучевого оружия), особом рыболовном крючке для ловли лягушек, ловушках для птиц и зонтике-парашюте, испытание которого едва не стоило мне жизни. Это увлекательная тема, но цель моего письма не развлечь Вас. Повторю – путь указал мне Мачак, обычный кот, неразумное существо. При этом отец, умнейший образованный человек, стоял на том, чтобы я принял на веру первую, пришедшую мне в голову, версию. Главное, что наивное предположение было ему по нраву.
Теперь, прожив жизнь, я вижу – это был первый важный урок. Люди часто принимают действительность лишь в том виде, в каком она им удобна. Я сотни раз убеждался в этом, став взрослым. Как рьяно сопротивлялся Эдисон моей работе над системой переменных токов. А ведь её преимущества были очевидны – энергия передавалась на много большие расстояния. К тому же, почти без потерь, в отличие от тока постоянного, с которым работал в то время он сам. Как учёный-практик, мистер Эдисон не мог этого не понимать. Тем не менее, сколько копий было сломано. В ход пускались такие аргументы, как… электрический стул, созданный на основе моей системы. Казнь первого преступника на этой отвратительной машине шокировала всех. Несчастный мучился куда дольше, чем предполагалось. Сторонники Эдисона старались представить прогрессивную систему многофазовых переменных токов не более чем убийцей и тем самым уничтожить её в глазах общественности. Сколько погибло ни в чём не повинных собак в доказательство опасности нововведения! Но разве виновно явление природы в том, что человек использует его для убийства? Неужели я трудился ради создания машины для казней?
Читать дальше