Александр Борисов - Борисов Александр Анатольевич

Живы еще чады Владыки Земного мира

Великого Властителя Велеса...

Погоня почему-то запаздывала. Наверно, у Жорки, если он еще жив, уже не хватает сил на что-то масштабное. Да и облава перестает быть облавой, если волк уже шагнул за флажки. Ночь и скорость. Скорость и ночь...

Вдруг, впереди меня, прямо на "встречке" ожила серая тень. Прямо в глаза, с разворота, хлестанули мощные галогенки. Я вывернул руль в сторону, до предела выжал педаль тормоза и несколько раз отработал рулем, стремясь удержаться на мокрой дороге. - не расслабляйся! Но "восьмеркам" в эту ночь не везло. Срезав два молодых деревца, раненая машина вылетела с края обочины и, уже погасив инерцию, влипла боком в каменное крыльцо какого-то магазина.

Я потянулся за автоматом, но встречный автомобиль и не думал некуда ехать. Он продолжал спокойно стоять, там же, где и возник, время от времени, придавливая дальним светом пространство за моею спиной.

Е-мое, да это же красный "Опель-рекорд"! За рулем спокойно курит Мордан, рядом хохочет пьяный Лепила:

А девчонка - егоза

Ухватила его за-а...

Дать бы им по башке!

- Ты что, не читал записку? - удивился Мордан, выходя из машины. - Ого, автомат? - мне такой надо! Ну, ты даешь! Тачку-то где урвал?

- Тачку? - переспросил я, отнимая у него сигарету, - тачку я хотел тебе подарить. Извини, не довез.

- А я еще в гостинице думаю: надо линять, такой шум...

- Шум говоришь? - переспросил я бездумно, обжигая губы о плавящийся фильтр. - Мог бы и догадаться, что это я возвращаюсь.

Из-за спины Мордана появился силуэт человека. Он приближался ко мне, раскачиваясь из стороны в сторону. Так прихрамывал только отец. Не веря глазам, я всматривался в знакомые очертания.

- Антон, ты сегодня себя очень нехорошо вел. Как я тебя зову, если ты ведешь себя хорошо?

- Антон, Антошка, сынок, - сказал я своей памяти и добавил с мольбой, - не исчезай! Я столько людей убил сегодня... из-за тебя.

- А как я тебя зову, если ты ведешь себя плохо?! - заревела, вдруг, тень голосом артиста Высоцкого.

- Если плохо, тогда на "вы", - прошептал я, все еще надеясь на чудо.

- Как "на вы"? - хрипло спросил отец, обнимая меня за плечи.

Боже мой, как же он постарел! Неужели в этих глазах есть место для слез?

- Выблядок, - прошептал я и тоже заплакал.